Был еще один момент в нашем приключении, который очень мне не нравился. По идее, стрелок прежде всего должен снять водителя и только потом приняться за пассажира. Изза шума двигателя я так и не сообразил откуда велся огонь, но, осмотрев пробоины в бортах, понял, что автоматчик устроил засаду с правой стороны. С какой стати? В лесистой ложбинке перед тем злополучным подъемом можно спрятать взвод киллеров как справа, так и слева от шоссе. Стрелок попался неопытный? Ничего подобного. Первая очередь, с которой он на наше счастье опоздал, прошила тент точно на уровне груди сидевшего в кабине. Так выставить прицел мог только настоящий снайпер, имеющий отменный глазомер.
Загадка казалась неразрешимой. Вернее, мне очень хотелось считать ее именно таковой.
Потому что предположение, которое я гнал из своих мыслей с яростью цепного пса, не пускающего на подворье незваного гостя, казалось совершенно невероятным…
Оформление документов и погрузка, обычно требующие не более двух-трех часов, заняли весь рабочий день. На заводе абразивных материалов царил форменный бардак. Я уже был знаком с такими порядками, а потому отнесся к своим злоключениям со стоицизмом древнего мыслителя и философа. Пока доведенный задержкой до белого каления Лычков метал икру от злости, я преспокойно гонял чаи в кругу знакомых, дожидаясь визы очередного начальника.
А их на заводе абразивов водилось больше, чем зеленых мух над кучей навоза. И каждый считал себя пупом земли. За время работы на "Алмазе" я немало поколесил по таким глубинкам и в конце концов уяснил, что нету зверя страшнее, чем провинциальный начальник или чиновник. Амбициозность этих самодуров не имеет границ. Так же, как и тупость. Если, например, такой тип находит в документах элементарную опечатку, не влияющую на общий смысл, то считай, что твоя командировка закончилась плачевно. Он тут же потребует все исправить, что в переводе на нормальный язык звучит примерно так: поворачивай, парень, оглобли и привези мне новые бумаги. И это за тысячу верст. Стань перед ним хоть на колени, бейся головой о стенку, вымой слезами пол в его кабинете – он останется глух и неприступен словно средневековая крепость. Легче разжалобить надгробный камень, нежели достучаться до его сердца.
Иногда в таких случаях помогает элементарная взятка, но у этого мелкого начальственного прыща аппетит на подобные вещи поистине крокодилий. А такие шнурки как я не имеют ни соответствующих полномочий на сей счет, ни нужного количества дензнаков. Потому перед поездкой я лично вычитываю всю документацию, придираясь к каждой запятой. Чем нередко довожу Зинку-раскладуху до нервного срыва.
Впрочем, ей уже известен мой бзик и она готовит мне бумаги с тщанием секретаряреферента министра иностранных дел.
Из заводских ворот мы выехали уже в шестом часу. Перед нами стояла нелегкая дилемма: отправиться в ночной рейс или подождать до утра, перекантовавшись в гостинице "Русь".
Второй вариант нам подходил больше (если днем стреляют на трассе, то чего можно ждать ночью?), благо и наши вещи все еще находились в номере.
– Нам не к спеху, – мудро рассудил Лычок. – И, если честно, у меня до сих пор поджилки трясутся.
– По правде говоря, ночевать в этом зловонном городишке у меня нет ни малейшего желания. Но обычно из двух зол выбирают меньшее. Так что рули на платную стоянку.
– В гастроном зайдем?
– Есть предложение поужинать в ресторане. Ты человек женатый и сухомятка для тебя вроде экзотики. А мне уже надоели сваренные вкрутую синие яйца и колбаса из говяжьих жил.
– Кто против? – пожал плечами Сева. – Будь по-твоему…
Однако на его несколько обрюзгшем лице я почему-то вдохновения не увидел. Что было вполне объяснимо. Если вчера Лычок мог позволить себе принять двести пятьдесят грамм на грудь, так как мы предполагали, что из-за проволочек с оформлением груза можем заночевать в городке (однажды мы торчали в нем почти неделю вследствие неразберихи с банком, не оплатившим счет), то сегодня о спиртном не могло быть и речи. А для Севы ресторан без горячительного был как сало без хлеба. Он уже заранее мне завидовал и готовил обличительную речь, чтобы прочесть ее перед сном. Или в пути. Хорошо зная мои замашки, Лычок почти не сомневался, что будет ночевать в номере один…
Гостиничный ресторан пользовался среди городского бомонда дурной славой. Чем и привлекал всех инакомыслящих. Нет, в нем не устраивались разборки; даже обычные пьяные драки случались чрезвычайно редко, так как напротив "Руси" располагался райотдел милиции и небольшой ИВС – каталажка, куда собирали всю окрестную пьянь.
Для того, чтобы изъять из обращения какого-нибудь буяна, крушащего в ресторане челюсти и зеркала, не требовались ни спецмашина, ни усиленный милицейский наряд.
Две, три, от силы пять минут – и нарушитель общественного порядка чесал из "Руси" в милицейский изолятор своим ходом под конвоем парней из патрульно-постовой службы, которые во время несения службы любили захаживать в ресторан на огонек.
Ресторан "Русь" славился своими проститутками. Которые были большими патриотками.
Они не польстились на посулы агентов зарубежного капитализма, предлагавших им хорошие бабки за работу по специальности в Турции, Израиле и Арабских Эмиратах.
ebooksa