Похоже, он не знал кем на самом деле является Гриша Полосухин, но относился к нему с большой прохладцей.
– Спасибо, – коротко поблагодарил его Дубов, и мы, лавируя между разбросанными деталями легковушек, направились к двери, обитой войлоком.
Из-под "ауди" по-прежнему доносился мат, но уже гораздо тише. Наверное незадачливый слесарюга никак не мог успокоиться и как истинный садомазохист смаковал свой фатальный промах. Я ему посочувствовал от всей души: когда молотком, притом по пальцам, да со всего маху – это очень больно. Кто не верит, пусть попробует.
Тельняшка спал как сурок. Он лежал на деревянном топчане, застеленном дерюжкой, и храпел словно порядком изношенный стартер трактора. Рядом с его ложем стоял колченогий стол, на котором находились банка с остатками кильки в томатном соусе кильки, огрызок хлеба, алюминиевая вилка, граненный стакан и половинка луковицы.
Пустая бутылка из-под дешевой водки валялась на полу, возле грязных ботинок Полосухина. Крепкий мужской дух, смешанный с запахами снеди и еще чего-то, напоминающего "аромат" одного из сортов голландского сыра, который могут есть только особо выносливые индивидуумы, создавал в этой конуре неповторимую атмосферу. Я, если честно, едва не освободил свой желудок от завтрака, съеденного в "Охотничьем домике".
– Тельняшка работает здесь в качестве эксперта по моторам, – объяснил Дубов присутствие квартирного вора в столь необычном месте. – У него слух как у композитора.
Любой дефект распознает за считанные секунды даже не открывая капот. Талант…
– Да уж… – Я криво осклабился. – Работа у него тут явно не пыльная. И времени свободного море…
Дубов глянул на меня искоса, но промолчал.
– Григорий, вставай! – он потянул Тельняшку за ногу.
Тот возмущенно брыкнулся и, повернувшись на другой бок, захрапел пуще прежнего.
Дубов многозначительно ухмыльнулся, поискал глазами по каморке и, найдя чайник, взял его и вылил остатки воды на взлохмаченную голову домушника.
– Да вы что… мать вашу!? – возопил Полосухин и, отфыркиваясь, подхватился словно ошпаренный. – Счас пасть порву! – Спросонья он не разобрал кто перед ним.
– Протри зенки, Тельняшка, – насмешливо сказал Дубов.
– Петр… Никанорович!? Вы!? – вор вскочил и вытянулся перед Дубовым по стойке смирно.
– Нет, не я. Моя тень. Да ты сядь. И навостри уши. Есть разговор.
– Простите, что я это… Ну в общем…
– Не мельтеши. Садись.
И тут Полосухин заметил меня. Я скромно стоял за широкой спиной Дубова и нахально ухмылялся. Мне было забавно видеть помятого с похмелья Тельняшку, который при виде авторитета наверное обмочился.
– Ы-ы… – У Тельняшки отвисла челюсть.
ebooksa