– Ошибаешься. Нужно было хорошенько смотреть по сторонам. Лесных дорог здесь много. Вот только знать бы, куда они ведут, в какую сторону…
Мы проехали не менее двух километров, пока я, наконец, не решился свернуть на неприметное ответвление лесной дороги.
По идее, оно вело к бывшим лесоразработкам, а там, насколько я знал, когда-то была приличная насыпная дорога, пересекающая болотистую низменность и тянущаяся до самой автотрассы. Однако, я мог и ошибиться. Но об этом я старался не думать.
И все было бы хорошо, но нас выдавал след от шин "волжанки". Скрыть его мы никак не могли.
Оставалось уповать на наше родимое русское "авось". Авось, пронесет – братки хлопнут ушами и не заметят, куда мы свернули.
Надежда была очень слабой, но она, как известно, умирает последней.
Глава 16
Первым умер наш импортный движок.
Мы не проехали и половины от запланированного расстояния, как он начал чисто по-русски кашлять, чихать, давать сбои, пока, наконец, и вовсе не умолк. Наверное, растерялся, ведь его готовили к езде по шикарным немецким автобанам, а мы загнали его в славянское болото.
Открыв капот, я некоторое время делал вид, будто кое-что смыслю в железках, заполнивших нутро "волжанки", а потом обречено махнул рукой и сказал:
– Все, дорогая, наш конь откинул копыта.
– Что с ним?
– Нет компрессии, – ляпнул я наобум, весьма слабо представляя, что это такое.
– А куда она девалась? – с умным видом, хмуря брови, спросила Илона.
– Наверное, потеряли по дороге, – попробовал я пошутить. – Кочки, рытвины, буераки… Хорошо хоть колеса на месте.
Илона мою шутку приняла всерьез:
– Так, может, вернемся и поищем?
– Поздно. Послушай…
Мы затаили дыхание. Где-то далеко и назойливо, как комариный зуд в спальне среди ночи, гудел мотор автомашины. Звук доносился с той стороны, откуда мы приехали.
Значит, братки вытащили "джип" из хляби и нашли место, где мы свернули с лесной дороги…