– Вы очень проницательны. Это делает вам честь…
На лице Самуила Абрамовича появилась улыбка чеширского кота. Да-а, хитер, курилка… И губа у него не дура. Интересно, на какую сумму он хочет меня обуть при покупке "мерса"?
– Сколько? – спросил я напрямик.
Самуил Абрамович на мгновение замялся, посмотрев в мои хищно прищуренные глаза, но все-таки ответил, назвав просто смехотворную цену.
– Умножьте предложенную вами сумму на три – и по рукам, – сказал я, нахально ухмыляясь.
– Что вы такое говорите!? – изобразил испуг Самуил Абрамович. – Это же сумасшедшие деньги!
"Только не для вас, любезнейший", – подумал я с иронией, но молвил другое:
– Так ведь и машина не подержанные "жигули", а "мерседес", которому от силы два года.
– Нет, нет, это невозможно… – заныл мой собеседник.
Ладно, хрен с тобой, дражайший Самуил Абрамович, твоя взяла. Все равно деньги сейчас нужнее, чем эта железяка цвета "металлик".
Да и "мерс", при наличии красавицы-"ауди", для меня, в принципе, лишний. Хорошая машина, ничего не скажешь, но больно уж дорога в техническом обслуживании. Мне точно не по карману.
– Ладно, только из благодарности, что вы не поленились разыскать меня для получения наследства, я готов уступить треть полученной от умножения суммы. И это все, последний рубеж.
Самуил Абрамович хотел было снова затеять волынку с торгом, но, взглянув на закаменевшие черты моего лица, хмуро кивнул и с горечью в голосе сказал:
– Вы просто разоряете меня… Ладно, где наше не пропадало. Придется отдать последние деньги. Что ж, договорились.
– Вот и ладушки.
Я едва не заржал, глядя на то, как Самуил Абрамович изображает убитого горем человека. Артист…
Наверное, он и впрямь классный юрист, если валяет Ваньку даже в тот момент, когда ему в карман упали почти что с неба как минимум двадцать штук "зеленью".
Спустя полчаса мы уже ехали в направлении города.
Глава 7
С формальностями мы покончили быстро. Остальные вопросы – с инвентарным бюро и ГАИ – Самуил Абрамович взял на себя. Естественно, не бесплатно. Он просто не мог видеть, как из его рук уплывает неплохой куш.