Я решительно выключил мобильный телефон и бросил его вместе с зарядным устройством в сумку, где лежали бомжовские шмотки. Я знал, что теперь мобилка может мне здорово пригодиться.
– Ты с кем это чирикал? – раздался за моей спиной сонный голос Дейзика.
Я невольно вздрогнул, так как в этот момент полностью отключился от действительности.
– Проснулся?
– Ну… – Дейзик протер глаза. – Все тело затекло… – пожаловался он, делая приседания. – Так с кем ты говорил?
– С женой.
– Ругалась?
– Еще как.
– Вот потому я и не женился до сих пор.
– Не смешите меня жить… – Я коротко хохотнул. – Тебе еще рано жениться.
– Почему рано?
– Нынешняя молодежь (а ты к ней относишься) – это смесь инфантильности, дореволюционного барства (как это ни странно) и анархической свободы. Современные юноши только к тридцати годам начинают понимать свое предназначение.
– Какое именно?
– Отца, мужа, продолжателя рода, мужчины, наконец.
– Чья бы корова мычала… – Дейзик скептически ухмыльнулся. – А ты уже не относишь себя к современной молодежи?
– Дейз, моя предыдущая жизнь сделала меня старцем. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. За исключением либидо. Я брюзглив, недоверчив, у меня куча других недостатков, присущих только людям преклонного возраста.
– Например.
– Тяга к поучениям, мудрствованиям и старческая лень.
– Не наговаривай на себя, ты не таков.
– Это я только делаю вид, что иду в ногу со временем, что есть еще в моей душе юношеский задор. На самом деле я осколок патриархального прошлого, тень прежнего Иво, которому море было по колени.