Майора отстраняли от расследования взрывоопасного "кладбищенского" дела. Именно взрывоопасного – это Клевахин теперь знал совершенно точно. Отстраняли грубо, бесцеремонно, но все же не без определенной лакировки. Что было еще хуже по возможным последствиям – те, кто дал "добро" на перевод майора в группу Никольского, предполагали (а может и знали), что он владеет определенными сведениями, представляющими опасность для них или тех, кто ими руководил. И предполагая, дали майору понять, что это последнее предупреждение.
– Ну, если надо… Будет исполнено, – с деланным безразличием согласился Клевахин.
– Берендеев уже ждет, – отрывисто и сухо сказал Бузыкин – видимо решил, что он и так чересчур долго изображал душку.
– Я свободен?
– Да… – Полковник нахмурился и решительно придвинул к себе какую-то папку…
По лицу капитана Берендеева не было видно, что он в восхищении от перспективы получить в производство новый "висяк".
– Подсидел ты меня, тезка, – с деланной укоризной сказал Клевахин, передавая ему тощую серую папку с материалами по делу. – Получи…
– Фашист гранату, – кисло добавил капитан.
– Не все так мрачно в мире этом, мой любезный друг… – Майор бросил взгляд на часы. – Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда. Берендееич, ты завтракал?
– Намекаешь?
– Ага, как в том анекдоте: что это ты, милок, все намеками да намеками?.. Махнули?
– Нельзя отказывать старшему по чину, – ухмыльнулся Берендеев.
– Тогда жди меня внизу, я зипун накину и кабинет закрою…
Клевахин довольно быстро отыскал то, что нужно. Это была новомодная забегаловка, устроенная в полуподвальном помещении и работающая, как говорится, с утра и до закрытия. Она именовалась "У Михеича" и встретила их гулкой пустотой. Выбрав столик подальше от стойки бара, за которым клевал носом прилизанный юноша в бордовом жилете, они заказали водку, лимон и маслины.
– Колись, – сказал Берендеев, когда они причастились по рюмашке. – Тут нас точно никто не подслушает. Ты ведь по этой причине совратил меня прямо с утра?
– Точно. Пусть уж лучше думают, что мы с тобой алкоголики и решили опохмелиться, не дожидаясь обеда, нежели запишут нас в заговорщики.
– Николай Иванович, ты мне тут зубы не заговаривай, а лучше скажи почему тебя так оперативно сбросили с седла?
– Вернее, сняли седло. И вообще – с чего ты взял, что меня опрокинули? У Никольского дело тоже далеко не мед.
– Не надо нам ля-ля. Он работает на публику, чтобы мы под его крышей могли спокойно и эффективно действовать с пользой для общества без особой оглядки на наши мертворожденные демократические принципы.
– Спасибо за политинформацию. Ты, случаем, не был комсоргом?
ebooksa