Морской закон

На самом деле «египтянин» находился в стране всего год под видом свободного журналиста-стрингера. Он действительно писал небольшие очерки, рассылая их в страны Ближнего Востока, лояльно относящиеся к войне в Ираке. Но основным занятием «египтянина» был сбор разведсведений о частях коалиционных войск в Багдаде. Время от времени он посещал военные базы и блокпосты, в беседах с офицерами и солдатами интересовался их настроением и заодно выяснял количество боевой техники, наиболее уязвимые места в обороне для атак партизан. Потом писал подробные отчеты и оставлял в тайнике для Черного Принца.

За год пребывания в Ираке «египтянин» ни разу не видел своего куратора. Неожиданное появление Черного Принца в его номере гостиницы «Палестина» повергло «журналиста» в некоторое замешательство. Он вдруг сообразил, что теперь от него потребуется нечто неординарное. Впрочем, как всякий идейный боец «Аль Каиды», он был готов выполнить любое задание руководства, если потребуется – и жизнь отдать.

– Ты выходишь из игры, – первое, что сообщил Черный Принц, едва переступив порог гостиничного номера. Потом начался длинный монолог условий выхода. «Египтянин» понял, что ему с улыбкой придется сунуть голову в пасть тигра.

– И последнее, – куратор стал закругляться, – когда ты обо всем договоришься с янки, посетуешь, что опасаешься за свою жизнь и хотел бы выехать в Штаты. По их законам достаточно инвестировать полмиллиона долларов в экономику США, и автоматически получаешь гражданство. Деньги у тебя будут, поэтому, когда переберешься, остальные вложишь в бизнес. Лучше всего купи мотель где-нибудь возле Майами и обживайся. Придет время – и мы тебя найдем, и тогда новый удар по Америке будет куда страшнее, чем одиннадцатого сентября. Аллах акбар.

– Аллах акбар, – приложив руки к груди, эхом вторил «египтянин». Его глаза загорелись адским огнем.

Через сутки все информационные агентства мира облетело сенсационное сообщение: «Американские морские пехотинцы арестовали одного из лидеров иракского сопротивления, командующего корпусом президентской стражи генерала Кураджи».

Экран телевизора заполнили кадры: небольшой дом в окружении десятка плоскомордых «Хаммеров», вокруг которых суетились вооруженные до зубов мордовороты, облаченные в пустынный камуфляж. Сухопарый седой мужчина в цивильной одежде на фоне окруживших его верзил казался подростком.

Черный Принц улыбнулся и выключил телевизор, он выбил последнюю опору из-под убеждений майора Рафали. Теперь следовало заняться подготовкой союзника.

Очистить нижние этажи от двух патрулирующих там боевиков для братков оказалось несложным делом.

Первому Лом сломал шею, второго Пых придушил, но не насмерть, а так, чтобы не трепыхался (главное правило спецназа: на любой операции «язык» дороже золота). Быстро завернул обмякшему террористу руки за спину и проворно стянул их ремнем от его же собственного автомата, а ремнем своего автомата стреножил лодыжки ног и, загнув последние, привязал их к рукам. А чтобы боевик, придя в себя, не кричал, сунул в рот свой носовой платок.

– Еще двое остались в фойе, а потом можно заняться и теми, что в конференц-зале засели, – подвел итог подошедший Лом. Следом подтянулись Чучельник и Робин Гуд. У лучника на шее висел «румын», в руках он держал «узи» с навинченным цилиндром глушителя.

– Делаем так, – Лом вновь взял бразды командования в свои руки. Протянув Чучельнику отобранный у плененного боевика «ТТ», заговорил: – Ты, Львович, стережешь этого прохиндея. Ты, Робин Гуд, прикрываешь нас. Ну, а мы с Пыхом прогуляемся в холл. Вопросы есть?

Вопросов не было. Оставив возле Чечельницкого все автоматическое оружие, двое бывших боевых пловцов с одними штурмовыми кинжалами стали спускаться на первый этаж.

Террористы, контролирующие парадный вход, устроились в фойе со всевозможным комфортом. Из нескольких диванов, кресел и журнальных столиков они соорудили вокруг администраторской кабинки некое подобие баррикады, за которой собирались долго и мужественно сражаться, совершенно выпустив из головы тот факт, что достаточно всего одного выстрела из гранатомета (что будет обязательно сделано при штурме), и от этой баррикады останется куча полыхающего мусора.

Тем не менее боевики, засев за укрытием, упорно ждали фронтального наступления, а потому атаки с тыла никак не ожидали. Двое братков, появившиеся из нутра гостиницы, их, как это называется на языке профессионалов, «взяли в ножи». Своему Лом заткнул рот ладонью и просто вонзил обоюдоострый клинок под лопатку. Пых же, наоборот, не мог отказаться от театрального эффекта. Он кошкой прыгнул на спину террористу, выставив колено и сконцентрировав на нем все сто килограмм своего тела.

Удар пришелся на позвоночник, чуть ниже лопаток. Раздался хруст, как будто сломали толстую сухую ветку. Ноги боевика дернулись и безжизненно повисли. Обезумевший от боли террорист разинул рот, но закричать не успел, остро отточенное лезвие рассекло ему горло. Из разреза с жутким клекотом хлынула алая горячая кровь.

Пых вытер клинок об обшивку велюрового кресла, посмотрел на агонизирующее тело и сплюнул себе под ноги:

– Квелые они какие-то, прям гитлерюгенд во время тотальной мобилизации.

– Меньше лирики, юноша, – оборвал братка Лом. – Лучше займитесь учетом личных боевых средств.

Арсенал у боевиков оказался действительно солидный – ручной пулемет «аль-кудс» (иракская копия советского РПК), к нему два диска на семьдесят пять патронов, полдюжины ручных осколочных гранат, румынский «калашников» с тремя магазинами, еще один «узи», тоже с глушителем. Ну и по мелочи: ножи, пистолеты, несколько толовых шашек и обрезки бикфордового шнура.