Увидев приближающихся к нему незнакомых людей, вахтенный матрос предупредительно поднял руку, но готовый вырваться окрик прервал пистолетный выстрел. Пуля ударила матроса в переносицу.
Держа оружие наготове перед собой, ливийцы быстро перешли по трапу на борт катера. Али направился в рубку, Ясер скользнул в матросский кубрик.
Захват прошел в считаные секунды, четверо человек, выделенные для обеспечения жизнедеятельности перевооружаемого корабля, не оказали никакого сопротивления. Офицер уединился в рубке для молитвы. Трое матросов молились в кубрике. Стоя на коленях на маленьких молельных ковриках, читали суры из Корана и старательно отбивали поклоны. Али неслышно вошел в тесное помещение, выстрелил офицеру в затылок, бесцеремонно ухватил бесчувственное тело за ноги и вытащил из рубки, сбросив в матросский кубрик. Туда же был отправлен и труп вахтенного матроса.
Теперь настало время самого главного действия. Убрав швартовые, Али вернулся в рубку. Два дизеля, мощностью в триста лошадиных сил, утробно загудели на холостых оборотах. Ясер хорошо знал свою работу, корабельная машина функционировала, как часы.
Али тем временем проверил работу систем управления катером, наличие торпед в аппаратах, артиллерию и радиолокационные станции трогать не стал, они им были ни к чему.
До выхода из ремонтной бухты оставалось несколько минут; щелкнув тумблером, Али посмотрел, как открылись крышки торпедных аппаратов, обнажив круглые рыла четырех торпед агрессивно синего цвета.
«До фрегата пять миль, – наблюдая за стоящим на рейде «Экстримом», подумал Али. – Можно было бы включить станцию наведения и дать залп прямо отсюда. Но американцы успеют засечь торпеды и запросто их уничтожить. А это значит – провалить операцию. Единственно верное решение – бить в упор».
Ливиец взглянул на часы, потом решительно взялся за штурвал и дал дизелям полный ход…
Глава 4
После того как Назир Шах выяснил местонахождение агента ЦРУ Френка Биглера, наступила очередь самого комиссара криминальной полиции. Первым делом Малику вкололи лошадиную дозу психотропного наркотика, подавляющего волю.
Через минуту зрачки комиссара стали мутными, как будто он стал смотреть на белый свет через матовое стекло.
После чего двое боевиков стали готовить его в последний «выход на службу». Прежде чем облачить комиссара в его повседневный костюм, на полицейского надели пояс со взрывчаткой. В отличие от кустарных «поясов шахидов», изготовленных из грубого брезента и доверху набитых тротиловыми брусками и рублеными гвоздями, вперемежку с болтами, гайками и тому подобным, этот пояс мог считаться произведением искусства. Сшитый из мягкого шелка, он больше напоминал корсет, стройнящий располневшую фигуру. Аккуратные строчки обрамляли кармашки, в которые закладывались полосы пластидовой взрывчатки, обильно сдобренные трехсантиметровыми ванадиевыми иглами, которые при взрыве летают как попало и при попадании в живую плоть распадаются на множество мелких осколков, делая ранение еще более страшным. Сам же смертоносный «корсет» с трудом угадывался даже под облегающей футболкой, не говоря уже о просторной рубашке и пиджаке сверху. Не нужно рядиться в куртку на три размера больше или безразмерную ветровку, причем взрывная мощность «корсета» на три порядка больше, чем у самодельного пояса.
После того как Кобра затянул на спине Малика шнуровку, наступила очередь Питона. Опытный подрывник, прежде чем вставить радиовзрыватель, проверил, как тот реагирует на импульсы передатчика. Электроника работала безукоризненно.
Потом совместными усилиями натянули носки, брюки, застегнули рубашку, всунули безвольное тело в пиджак. Абуала Малик воспринимал процесс облачения как кукла, его сознание было заблокировано синтетическим наркотиком. Комиссар не ощущал боли в вывихнутых под пытками суставах, наколотых пальцах и других частях истерзанного тела.
Последним штрихом была прическа. Скорпион, вооружившись расческой, серьезно подошел к поручению. Причесал комиссара волосок к волоску.
– А ну, поднимись, – приказал по-арабски Назир Шах. Абуала Малик поднялся на гнущихся на ногах. – Пройдись по комнате…
Движения комиссара были почти естественными, немного напоминали походку слегка выпившего человека. Впрочем, должность Малика гарантированно защищала его от глупых и ненужных расспросов.
– Да, современная химия творит настоящие чудеса, – щелкнув пальцами, довольно сказал следователь по-русски. Савченко кивнул, а следователь продолжал: – Самое лучшее – это выбор цели, определил цель – идешь к ней, никуда не сворачивая. И куда хуже, когда во время движения в стороне появляется другая, может, не более важная, но все-таки заманчивая, и ты уже не знаешь, куда двигаться. Вперед, к давно намеченной, или все же свернуть к новой, желанной. Иногда люди продолжают движение по заданному пути, иногда сворачивают на новый. А бывает, и пытаются ухватить все сразу, и от этого теряют больше.
Следователь замолчал, а Виктор спросил напрямик:
– К чему весь этот разговор?