– Вы не смогли чисто кончить четверых, значит, бонус не положен, – со смехом ответил Кошмар. – Впрочем, чтобы в будущем с вами не происходили подобные казусы, могу помочь. Так сказать, дать возможность поработать над ошибками. Подождите пару часов, и вам подарят отличную копию записи этого шоу.
«Волонтеры» посмотрели в том направлении, куда указал Кошмар, и увидели в толпе боевиков мужчину с мощной профессиональной камерой.
Шайтан взял свою плату в полной мере…
Николай Норкин вернулся в свою холостяцкую берлогу далеко за полночь. Это необустроенное жилище больше напоминало голубятню, чем квартиру человека, имеющего доход серьезного бизнесмена. Причиной тому был образ жизни, характер, служба. Командир роты ОМОНа за три командировки в «горячие» точки умудрился сменить трех жен. Всем оставлял и квартиры, и обстановку, которые в разное время были приобретены на подпольные доходы. Впрочем, об этом Кела никогда не жалел, напиваясь, любил цитировать слова из песни Вилли Токарева: «Деньги – грязь, так давай эту грязь пропивать».
С того момента, когда трое «волонтеров» уехали в Чечню, он, как матерый хищник, все это время выслеживал Руслана Бекешева, изучал образ жизни того, его нрав и повадки, заодно готовя все для последующей ликвидации.
Сегодняшний день выдался напряженным, и, отпирая дверь, Норкин думал только о горячей ванне и хотя бы чашке горячего горохового супа «Кнорр». Но наши желания не всегда совпадают с возможностями – едва он шагнул за порог, как услышал пронзительную трель телефона.
– Да, слушаю, – сняв с аппарата трубку, без особого воодушевления произнес Николай.
– Кела, где ты пропадаешь? – из динамика донесся раздраженный голос Лацюка. – Весь день тебе названиваю. Что с мобильным?
– Пытаюсь реабилитироваться после ранения, – ответил Норкин кодовой фразой, означающей присмотр за Шайтаном. – А как ваши дела?
– Мы сейчас в Ставрополе, дней через пять будем дома. На именины не успеем, сам сможешь поздравить виновника торжества?
– Да, конечно, – чуть помедлив, проговорил омоновец, он хорошо понял своего товарища. Чеченец подставил ребят и должен быть немедленно уничтожен. Хотя Николай не исключал подобный исход при любом результате сразу же после обсуждения всех вариантов в узком кругу. Он довольно долго прослужил в милиции и знал не только тонкости оперативной работы, но и уголовные уловки, главная из которых была «чтобы не искали истинного убийцу, предложи подходящего».
Таким кандидатом оказался личный телохранитель смотрящего Новоморска Колуна, бывший спортсмен-биатлонист Гонтарь. Личность броская, тем более он уже давно просился в «козлы отпущения». В городе почти не осталось кабаков, в которых бы не отметился главный отбойщик. Гонтарь любил шумные застолья, даже выезды на стрельбища превращал в пьяные оргии.
Набор улик, указывающих на него, уже давно был собран в большом объеме. Несколько окурков сигарет «Парламент» вместе с пачкой, на целлофановом чехле которой четко отпечатался большой палец телохранителя. Также Норкин приобрел себе кроссовки «Пума», точно такие, как у Гонтаря, в которых тот каждое утро устраивал пробежки.
«Ванна накрылась», – с огорчением подумал Николай. На кухне он наскоро соорудил себе несколько бутербродов и залил в термос крепкого черного кофе.
Все необходимое для ночного бдения Норкин сложил в небольшую спортивную сумку и вышел из квартиры…
Ночь он провел на крыше девятиэтажки, откуда открывался великолепный вид на подъезд элитного дома, в котором с некоторых пор обосновался Шайтан.
Рядом со стрелком лежал «СКС», оснащенный оптическим прицелом. Карабин два года назад украли из караулки бойцов ВОХРа, охраняющих железнодорожный мост. Потом его нашел Лацюк в доме прожженного браконьера-рецидивиста. Обыск проводился без понятых, поэтому оружие начальник уголовного розыска прибрал к рукам, а после передал Норкину на «всякий пожарный случай». Николай немного усовершенствовал оружие, оснастив мощным оптическим прицелом с лазерным целеуказателем…
Руслан Бекешев вышел из дома как обычно в восемь утра в сопровождении двух телохранителей.
Взяв карабин на изготовку, Кела прильнул к резиновому наглазнику оптического прицела и сразу же захватил в перекрестие голову чеченца, после чего сделал небольшое упреждение и надавил на спусковой крючок.
За шумом уличного движения выстрела слышно не было. От «жучки», венгерского патрона со свинцовой пулей без стального сердечника, голова Шайтана взорвалась как перезрелая тыква, разбрасывая по сторонам кровавые ошметки.
ebooksa