Кирилл сел за стол, и здоровенная повариха в цветастом платке положила перед ним целую гору баранины.
Последний раз Кирилл ел в Гудермесе, и вкусная еда сыграла с ним дурную шутку. Кирилла потянуло в сон, он поднялся в биллиардную, завалился на кожаный диван и почти мгновенно заснул.
Проснулся он через час от неудачно легшей под бок обоймы.
За это время окончательно стемнело. В биллиардной ветер раздувал легкие шторы, и в разбитое окно молча пялился тот самый «Гепард», который Арзо месяц назад подарил своему зятю. Кирилл молча лежал и думал о том, что будет, если Джамалудин примет предложение Арзо. К окончательным выводам он так и не пришел, если не считать мысли о том, что вряд ли он в этом случае возглавит российский филиал «Бергстром и Бергстром».
Тут рядом послышался писк сорвавшегося мобильного звонка, Кирилл повернул голову и увидел в темноте возле «Гепарда» огромный черный силуэт. Кирилл признал Ташова, – скорее по габаритам, нежели по чертам.
Кириллу очень не понравилось, что у Ташова в руках мобильный. Мобильники отобрали у всех еще перед началом операции.
Дозвониться по телефону было все равно нельзя, но уж если они снова заработали, значит, они заработали и на прослушку, а зачем таскать с собой в кармане штуковину, которая в режиме реального времени пишет твое будущее обвинительное заключение? Поэтому Кирилл резко спросил:
– Что ты делаешь? Выключи его. Совсем.
Ташов вздохнул, разломил мобильник, вытряхнул батарейку и ссыпал все в карман. Они сидели молча некоторое время, а потом Ташов заколебался и сказал:
– Я хотел дозвониться Диане. Звонок срывается.
Кирилл молчал.
– Я подумал, какая разница? Все равно мы уже не на этом свете, так неужели я не могу ей позвонить?
Где-то за окном негромко хлопнуло, и в небо взлетела осветительная ракета. Через несколько секунд Кирилл увидел в ее свете лицо Ташова: неестественно бледное, чуть осунувшееся, с ямкой от недавнего выстрела у виска.
– Кирилл Владимирович, – сказал Ташов, – если получится так, что я погибну, а вы нет, вы сходите, пожалуйста, к Диане. Вы скажите ей, что я…
Ташов заколебался, не решаясь произнести тех слов, которые он, согласно обычаю и нравам, не мог произносить даже перед девушкой, не то что перед третьим человеком.
– Что там все будет иначе и что в раю у нас будут дети, – докончил Ташов.
Кирилл долго молчал. Перед глазами его стояло лицо Шапи Чарахова в следственном деле, анфас и профиль. Крыса, господи ты боже мой, кастрюля и крыса. А ведь Шапи был полковником КГБ и не брал в заложники правительственную делегацию.
– Я не дамся им в руки живым, – сказал Водров.
Дверь биллиардной открылась, и на пороге ее в луче света нарисовался нордический профиль Хагена.
– Кирилл, тебя ищут, – сказал Ариец.