Теперь учеба пошла совсем с другой интенсивностью, но курсант быстро втянулся – и в многочасовые марш-броски, длительные заплывы с аквалангами и без, зубрежку различных типов мин, а также прыжки с парашютом, стрельбы и рукопашный бой воспринимал обыденно.
Последний курс Сергей не бывал в Ленинграде, колеся по военным флотам, базам и полигонам огромной Советской империи. Диплом и офицерские погоны он получил в секретном учебном центре на озере Иссык-Куль. Но повоевать новоиспеченному «фрогмену» не довелось. Советский Союз вступил в эпоху деградации под названием «перестройка», империя стремительно сдавала свои стратегические позиции в «холодной войне». Вскоре политическая деградация пришла к своему логическому финалу, великая держава перестала существовать.
Командир боевой группы отдельного отряда «Парус» морского спецназа старший лейтенант Сергей Пелевес происходящее воспринимал с безразличным спокойствием (наверняка сказались отцовские гены). Многие офицеры уходили со службы, бросаясь в кипящий водоворот свободного предпринимательства.
Сергей же по-прежнему исправно нес службу на Калининградской военнно-морской базе и не помышлял возвращаться в незалежную Литву к родителям или хотя бы написать рапорт на увольнение. Много думать боевой пловец не любил.
Если ты не замечаешь перемен, это еще не значит, что они не происходят. С каждым годом служить становилось все сложнее, флот хирел, адмиралы думали о виллах, которые можно возвести, если что-то из военного имущества «толкнуть на сторону».
Рыба гниет с головы, и вскоре зараза воровства докатилась до младшего офицерского состава. Выдаваемое жалование позволяло не умереть с голода, если, конечно, вовремя его выдавали. Офицеры и мичманы стали бороться за выживание кто как умеет.
Тенденция всеобщего бардака докатилась и до капитан-лейтенанта Пелевеса и накрыла с головой, как волна девятого вала.
Новая демократическая Россия семимильными шагами двигалась в эпоху дикого капитализма, полным ходом шло накопление первичного капитала. Как грибы после дождя росли фирмы, концерны, корпорации, биржи, банки и торговые дома. Большинство из которых вскоре исчезали, сгорев, как мотыльки, угодившие в пламя свечи. Уцелевшие же крепли, разрастались, обзаводясь карманными чиновниками, прокурорами, милицейскими начальниками. А заодно создавали личные частные армии, куда вербовали лучших бойцов некогда «могучей и непобедимой».
Дикий капитализм обязательно подразумевает силовой передел собственности, а также выяснения отношений с летальным исходом. Поэтому криминальная хроника чуть ли не каждый день пестрела сообщениями о «стрелках» и трупах, оставшихся после разборок.
Боевой пловец Пелевес за полтыщи американских денег (выживать как-то надо) помогал службе безопасности торгового дома «Кулон», занимающегося скупкой, обработкой и торговлей изделиями из природного янтаря. Щекотливый товар, вот и приходилось время от времени секьюрити «скалить зубы», защищая хозяйское добро. Обычно обходилось без крови, но иногда и на старуху случается проруха.
Банальная «стрелка» вылилась сперва во взаимные претензии, потом оскорбления, после чего наружу были извлечены стволы.
Только бандиты, наехавшие на «Кулон», как и служба безопасности торгового дома, не учли одной детали. Стоящий в цепи боевой пловец с отрешенным лицом не один год жил с наработанным рефлексом «Оружие снимается с предохранителя, чтобы вести огонь на поражение». В результате семь трупов, резонанс в прессе. Барыги, чтобы не затягивать вооруженное противостояние с бандитами, выплатили «контрибуцию», а заодно сдали властям морского терминатора.
Арест, узкая одиночная камера, допросы и вагон времени на размышления. Только думать было поздно, обозримая перспектива – пожизненное заключение.
Но в тот раз судьба сжалилась над стойким оловянным солдатиком, послав спасителя в лице представителя Военно-морской разведки, тогда еще капитана первого ранга Бастагина. Геннадий Викторович сперва изучил уголовное дело, потом досье на «отличившегося» «фрогмена», а после собственной персоной заявился в одиночку. Представившись узнику по полной форме, капитан первого ранга задал всего один вопрос:
– Ну, что, капитан-лейтенант, будешь служить мне?
Поскольку Сергей Пелевес долго думать не любил, поэтому сразу ответил:
– Так точно.
На какие рычаги надавил Геннадий Викторович, для морского диверсанта осталось загадкой по сей день. Только через неделю капитан-лейтенант был освобожден «вчистую», и в тот же день они выехали в Москву.
Потом были три месяца учебы на курсах разведчиков-нелегалов, несколько поездок за рубеж с заданиями от своего патрона. Официально Сергей Пелевес назывался референтом начальника отдела европейской агентуры, на самом деле бывший боевой пловец при контр-адмирале Бастагине выполнял функции офицера по особым поручениям. На этой должности Сергей был по-настоящему счастлив, за него теперь было кому думать.
Сигарета дотлела до фильтра, Пелевес затушил окурок о перила балкона и щелчком отправил его в черную бесконечность ночи. Потом вернулся в номер, лег на кровать и усилием воли заставил себя заснуть, чтобы через четыре часа проснуться бодрым и готовым к любым поручениям своего босса.