– А где наш доблестный флотоводец?
– После того как разведывательные группы были отправлены в горную Чечню, адмирал днюет и ночует в бригаде морской пехоты. Видимо, с минуты на минуту ожидает донесения от пластунов.
– Очень хорошо. Значит, не будем дергаться, зря растрачивая энергию. А станем внимательно отслеживать нашего сиятельного фигуранта.
В это самое время адмирал Бастагин испытывал примерно те же чувства, что и отслеживающий его коллега из ГРУ.
Спал он не более двух часов в сутки на продавленном диване в одном из кабинетов штаба 77-й бригады морской пехоты. Время от времени душу Геннадия Викторовича терзали сомнения, не ошибся ли он, все поставив на полученный от Крука план. Хотя на самом деле он немного подстраховывался, зная маршруты основного отряда, выставил группу своего зятя, которой отводилась роль еще и группы захвата. Но чтобы иметь стопроцентную гарантию контроля, к границе были направлены еще одиннадцать групп разведки морской пехоты.
Адмиральский референт Сергей Пелевес, который постоянно высказывал сомнения по поводу пресловутого плана, теперь благоразумно помалкивал.
Как всегда, с утра умывшись, адмирал тщательно выбрился, потом наскоро позавтракал бутербродом с сыром, запив чашкой крепкого чая с лимоном, и поспешил в кабинет начальника штаба, где на одной из стен была укреплена карта региона с отмеченными на ней местоположениями разведгрупп.
Выслушав доклад дежурного офицера, Бастагин поздоровался с ним за руку, потом поприветствовал находящихся здесь командира бригады и начальника штаба. Те все еще оставались в неведении относительно происходящего, тем не менее отдавали себе отчет, что это не инспекционная проверка из Москвы, а нечто большее. Оба морских пехотинца прекрасно понимали, что такое секретность, поэтому не роптали, а наоборот, молча выполняли свои обязанности, требуя того же от подчиненных.
Бастагин подошел к карте и стал внимательно рассматривать: все оставалось по-прежнему.
Адмирал посмотрел на комбрига, как бы раздумывая, задавать тому вопрос о вверенных полковнику подразделениях или нет. Ведь ответ последует такой же, как вчера и позавчера: «Подразделения бригады в полной боевой готовности и готовы сейчас же выполнить любой приказ командования».
Это была чистейшая правда, Геннадий Викторович лично наблюдал за учебным процессом батальонов, рот, взводов. И если бы ему задали вопрос о боеспособности бригады, он сказал бы, не раздумывая: «Опытные командиры, обученные бойцы, владеющие профессионально оружием и техникой».
Пока Бастагин находился в раздумьях, в кабинет без стука ворвался офицер центра связи. Козырнув, розовощекий молодой лейтенант с сияющей улыбкой на лице, рявкнул:
– Товарищ адмирал, радио от Зятя! «Волк вышел на тропу, плотно сели ему на хвост».
На интеллигентном лице Бастагина не дрогнул ни один мускул, он только слегка кивнул и нейтральным голосом произнес:
– Спасибо, лейтенант, вы свободны.
Когда за связистом закрылась дверь, адмирал улыбнулся и произнес:
– Вот теперь, господа офицеры, начинается боевая работа. По данным нашей агентуры, чеченцы готовят операцию по захвату Нарчика. Задача бригады – локализовать эту акцию и уничтожить незаконные бандформирования. Поэтому приказываю: все разведгруппы, кроме старшего лейтенанта Звягина, отзываются. Рота антитеррора ночью выдвигается к аэропорту, бойцы скрытно занимают окопы по периметру взлетно-посадочной полосы. Бронетехника размещается у них в тылу, в роще, – рука Бастагина указала на темное пятно на карте. – Десантно-штурмовым батальонам быть готовым к выдвижению и блокированию города.
– Не возникнут ли трения с другими службами? – задал волновавший его вопрос начальник штаба.
– Этот вопрос я беру на себя, – коротко ответил адмирал.
Тем временем контролирующий адмирала при помощи «жука» Георгий Пантелеев поспешно набирал номер телефона полковника Крутова.