На самом деле втайне от Курбаева Аслан Баулин договорился с Махмудом Армашевым, на которого возлагалась обязанность доставки в Нарчик летных экипажей, во время захвата аэропорта ликвидировать обоих «стариков», а их трупы подбросить в один из самолетов-смертников. Потом, уже в Европе, через журналистов запустить «легенду» о славных шахидах, решивших возглавить воздушную атаку на Москву. Покойные станут национальными героями, и этот газетный трюк предотвратит дальнейший раскол.
Идея была недурна, только с одной погрешностью, Муса и Джабраил были матерыми волками и ни на секунду не расслаблялись, даже находясь в окружении верных нукеров. Поэтому было решено, что ликвидацию проведет человек со стороны. Лучше всего на эту роль подойдет Заурбек Негаев. Махмуд заранее провел с ним переговоры, предложив пост в «правительстве», милицейский полковник недолго раздумывал и дал положительный ответ. Теперь оставалось добраться до аэропорта.
День быстро клонился к закату, раскаленный до бела блин солнца, перекатившись через зенит, уже цеплялся за верхушки деревьев, густо росших на склонах гор.
Боевики, еле передвигая ногами от усталости, загружали последний, четвертый «КамАЗ». Тяжелые ящики с глухими звуками опускались на деревянный пол кузова, где дальше их просто волоком тащили в глубь.
Аслан Баулин поднялся с камня, поправил ремень с тяжелым автоматическим пистолетом в пластиковой кобуре и расслабленной походкой направился к своим «соратникам», которые по-прежнему оживленно переговаривались с проводником, которого прислал Курбаев.
Баулин успел сделать несколько шагов, когда за его спиной промелькнула неясная тень. Аслан еще не успел сообразить, что же это, как великий инстинкт самосохранения послал сигнал по всему организму. Сердце бешено запрыгало в груди, во рту стало сухо, чеченец хотел оглянуться назад, но его опередили. Чья-то могучая ладонь сдавила ему горло, и в ту же секунду сердце пронзил холодной сталью штурмовой кинжал.
Отключив трубку мобильного телефона, Родион Крутов негромко объявил:
– Лед тронулся, господа заседатели. Боевики уже на окраине, значит, остается час, от силы полтора до начала светопреставления.
Пройдясь по гостиничному номеру, полковник остановился перед окном и посмотрел на здание УФСБ. Стандартная пятиэтажка, где располагались госбезопасность, городская прокуратура и военкомат, выглядела совершенно безжизненной. Черные глазницы неосвещенных окон и автостоянка перед зданием, все как обычно в это время суток. Только эта видимая безжизненность была ложной, благодаря стараниям полковника Корпана личный состав УФСБ и военкомата находился на своих местах и в полной боевой готовности для отражения возможного штурма.
Крутов перевел взгляд на противоположную сторону, где находилась усадьба вице-премьера Таймуратова. Из его рта непроизвольно вырвалось:
– Это что еще за…
Четверо милиционеров, охранявшие усадьбу, оставили свои посты и грузились в «Жигули» частника.
– Так-с. – Крутов почувствовал, как кровь побежала по жилам. – Крысы бегут с корабля, значит, торпеда уже легла на боевой курс.
Разведчику не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться – в предстоящей операции вице-премьер стал одним из объектов атаки боевиков.
«Жигуль» сорвался с места. В брошенной караулке одиноко горела мутная лампочка.
Крутов почесал высокий лоб с залысинами, необходимо было принимать срочные меры по спасению местного сановника. Самое простое – связаться с Корпаном, чтобы чекист немедля выставил охрану из бойцов УФСБ. Но пока будет утрясаться этот вопрос, сюда могут добраться террористы, и тогда караульные окажутся на голой, как бильярдный стол, площади. Без неоправданных жертв здесь никак не обойтись.
– Ну, что ж, не будем искать простых путей, – произнес про себя Крутов, снова хватаясь за трубку мобильного телефона. Перед командировкой на Кавказ он внес в меню своего телефона номера всех, кто мог понадобиться в ходе проведения операции. Был там и номер вице-премьера, с которым полковник собирался увидеться в более подходящей обстановке. Но у судьбы свои расклады.
Несколько секунд в трубке раздавались долгие гудки, наконец что-то щелкнуло и хрипловатый мужской голос с характерным восточным акцентом произнес:
– Слушаю.
– Рахман Рамзанович? – осведомился Родион Андреевич.