Сыграл свою роль и громадный отрезок времени – полтора года, проведенные Пантерой в плену, – на фоне которого один-два дня, занятые оперативной работой, хоть и принимались во внимание, но не казались ключевыми.
Ан нет, все вышло наоборот.
И все срочно. Марк наизусть помнил ту шифровку Спрута:
Не понимал одного: почему
«Ты должен сомневаться, сомневаться и еще раз сомневаться, но не терять при этом качества. Ты должен сто раз перепроверить себя, но уложиться в сроки». Ты должен, должен, должен...
И еще одна радиограмма:
Как тут сказать, хорошо работает агентурная сеть ГРУ или плохо? «Верхи» предполагают, а «низы» располагают:
Асланбек все время находился рядом. Но не вел с военной разведкой никаких игр – проигрался бы до трусов мгновенно. Оттого и выиграл, что не играл. Что скажешь на это?
Сергей все делал правильно, за это говорил объем работы, который он проделал, и рычал в своем кабинете Спрут: «Вам было дано задание выяснить причину смерти каперанга Бондарева. А вы что привезли? Якобы пленника?»
Намеренно акцентировал, змей!
Сделаешь мало – напялят, сделаешь много – поставят в ту же позу.
– Я хочу сказать что-то важное, – заторопился Джавгар, понимая, что поздно брать с этих людей слово. Молчат, словно обдумывают способ казни. – Малик ничего не сделает с пленником, пока из Москвы не приедут его двоюродный брат и Билан Кантемиров. Последний против казни, но отговорить Абдулгамидова не сможет. Просто попытка, понимаешь? – Джавгар перевел взгляд на Скумбатова и обратно на Марка. – Просто сказать свое слово. Не думай, что оно уйдет в пустоту. Ты не знаешь Билана: око за око – это его принцип. Прежде чем кто-то поднимет руку на его сына или брата, задумается, что Билан сделает с его родственниками. Билан приедет в Грозный через три дня – это точные сведения. – Путаясь, Джавгар пошел по кругу. – Он постарается отговорить... Может, еще есть надежда.
– Я все понял с первого раза.
– Пойми, мы же не в мирное время живем. Идет настоящая война.
Марк слушал более или менее спокойно, Скумбатов же – с нарастающим бешенством. Кровеносные сосуды в его глазу готовы были лопнуть, когда он, перегнувшись через сиденье, схватил араба за горло. Немногословного и замкнутого Саню прорвало. Больно было смотреть в его горбоносое обезображенное шрамом лицо. Рубец налился кровью, вена на лбу вздулась, а пляшущие посиневшие, как у покойника, губы выплевывали накопившуюся в нем ненависть:
– Тебе-то кто мешал жить в мире, сука?! Для чего ты приехал сюда? Кто тебя звал? Ты в сто раз хуже Малика и Билана, ты людьми торгуешь. Бизнесмены – хер с ними, они товар, ты солдат продаешь, падла!
– Саня... – Марковцев сделал вялую попытку остановить товарища, но Один-Ноль уже не контролировал себя – наверное, впервые в жизни. Его стальные пальцы все теснее смыкались на горле араба.
– Саня...
ebooksa