Ронго приказал:
– Освободи ее рот! Слегка, чтобы могла говорить. Заорет – ленту на место!
Даниэль освободил краешек рта Мари.
Та, стараясь сдерживать себя, сказала:
– Поверьте, хозяин, мы не говорили с русским о делах резиденции и лагеря. Я вообще...
Генерал кивнул коменданту.
Тот заклеил рот несчастной.
Ронго проговорил:
– Больше не делай этого! Мне твои пустые слова не нужны, мне нужна правда.
Он подал знак коменданту.
Тамени сломал женщине и второй палец.
Спустя пятнадцать минут, когда обе руки несчастной были переломаны, а комендант лишь развел руками, Ронго, принявший порошок из травы дума, взбесился:
– Молчишь, тварь? Как твой шакал муж? Тот тоже сначала молчал! Говори, стерва, правду или я забью тебя! Ронго еще никто не мог обмануть! Ну, самка?
Одуревшая от боли, переставшая чувствовать ее, Мари затуманенным взглядом, безразлично смотрела на палача. Покачала головой.
Комендант указал на нее:
– Вроде, хозяин, решила говорить!
– Открой ее пасть!
Бывший капрал сорвал со рта Мари клейкую ленту.
Ронго наклонился к жертве:
– Говори, мразь, я слушаю тебя!