«Мерседес» подбросило на каком-то ухабе, и я прикусил язык. Наркоман ловко вывернул руль и сквозь зубы бросил мне:
– А пистолет у тебя на что? По ушам палить?
Я пораженно взглянул на тяжелую пушку в своей руке и осознал, насколько был глуп. Правда, у меня было оправдание – все-таки мне сегодня здорово досталось по черепу.
Пытаясь исправить свою нерасторопность, я опустил боковое стекло и, высунувшись наружу, выстрелил в надвигающиеся огни. Джип вильнул, но тут же вывернулся и помчался дальше. Из него прогремел выстрел.
Пуля свистнула над самым моим ухом. Во всяком случае, так мне показалось. В этот момент я понял беднягу, которому нечаянно прострелил ухо, как нельзя лучше. Проще говоря, я насмерть перепугался. В результате я принялся палить по несущемуся джипу без зазрения совести.
Треск выстрелов разорвал ночную тишину. Неожиданно передний джип затормозил, и его швырнуло поперек дороги. Второй джип врезался в него и тоже заглох.
Еще не веря удаче, я продолжал висеть в окне, сжимая в онемевшей руке пистолет. При этом я тупо пытался сообразить, сколько пуль я из него выпустил. Мне казалось, что их было неправдоподобно много.
Если уж мне начинает везти, то везет по полной программе. После того как преследователи сделали вынужденную остановку, мы наконец закончили дистанцию и выскочили на шоссе. При этом мы, правда, чуть не попали под колонну турецких восемнадцатиколесных грузовиков с красочно расписанными прицепами, которые мчались на север, сверкая огромными фарами и сотрясая землю.
Однако наркоману хватило ума и хладнокровия в последний момент затормозить, и автопоезд прошел в метре от багажника «Мерседеса», обдав его горячим вихрем.
Пока мы пережидали колонну, в глубине просеки возобновилось какое-то шевеление. Притухшие было фары опять ярко вспыхнули и несколько сместились в пространстве. Я понял, что преследователи вот-вот преодолеют трудности, которые оказались всего лишь временными.
Нужно было сматываться, и я попытался сообразить, в каком направлении это лучше сделать. По обеим сторонам шоссе непроглядной стеной стоял лес, и казалось, будто дорога уходит в такую глушь, в такую дремучую чащу, что надеяться вернуться оттуда живым нечего и думать. Мой попутчик ориентировался в ситуации получше. Во всяком случае, он наконец развернул машину и приготовился ехать передом, как все нормальные люди.
Полного доверия у меня к нему еще не было, и я угрожающе крикнул на всякий случай:
– Ты куда рулишь?
Он сумрачно бросил взгляд в зеркало над своей головой и сказал угрюмо:
– Что же мне, через весь Лосиный остров пороть? На шоссе нас из автомата быстро достанут. Сейчас проскочим через лес к кладбищу, а там видно будет…
У меня не было никаких реальных соображений на этот счет – где мы находимся, я представлял себе только в общих чертах и решил положиться на опыт профессионала, который, похоже, пока не больше меня хотел встретиться со своими коллегами.
– Ну, давай! – великодушно бросил я, откидываясь на спинку сиденья.
Бандит нажал на газ, «Мерседес», проскочив наискосок полосу асфальта, нырнул опять в лес – слава богу, теперь фарами вперед. Мы помчались с такой отчаянной скоростью, будто участвовали в ралли с большим призовым фондом. Усыпанная палой листвой просека слилась в сплошную белую ленту.
Ехали мы недолго. Внезапно лес кончился, и впереди мелькнули тусклые огоньки уличных фонарей. «Мерседес» остановился на пустыре, на который выходила неизвестная мне улица. Позади надвигалась черная громада леса, а справа тянулась ограда кладбища.
Мой наркоман выключил мотор и обернулся.