– А насчет друзей и подруг по-любому придется обращаться к жене…
Глава 4
Суровый сын гор
Из-за неплотно задернутой шторы в окно нагло пялился ранний рассвет. Зима уступала свои права с большой неохотой, по ночам еще случались заморозки, а раннее утро начиналось молочно-белым туманом.
Сна больше не было, Радик поднялся с постели и, стараясь двигаться бесшумно, прошлепал в соседнюю комнату, осторожно приоткрыл дверь и вышел на балкон, с наслаждением вдыхая полной грудью прохладный влажный воздух, густо пропитанный хвоей.
Вытянув руки над головой, он сжал пальцы в замок и до хруста потянулся.
Вернувшись в комнату, прикрыл за собой дверь и быстро спустился на первый этаж, прошел на кухню и включил электрочайник. Затем в большую керамическую чашку щедро сыпанул сухой заварки.
В кухне было тепло и уютно, в такие минуты он как будто проваливался в пропасть воспоминаний, когда еще был ребенком, худеньким мальчиком с густыми кудрявыми волосами. Когда жизнь казалась беззаботной и бесконечной.
Тейп Халиловых в горной Чечне был большой и уважаемый, это Раид Халилов знал и бесконечно гордился тем, что он младший из этого рода. Кроме отца с матерью, у него был старший брат Махмуд, высокий смуглолицый здоровяк. Лучший борец и самый удачливый охотник в ауле. Раид гордился и своим старшим братом, втайне мечтая, что он вырастет и будет под стать ему.
Но жизнь изменилась в одночасье, время приближалось к зиме, когда в аул пришла настораживающая новость – большая Россия собирается напасть на маленькую Ичкерию.
– Они хотят узнать, насколько остры кинжалы вайнахов. Тогда пусть испытают это на своей шкуре, – бормотали седобородые старейшины. Вскоре мужчины аула собрались в отряд (куда вступили отец и старший брат).
Потом потянулись тяжелые дни ожиданий, время от времени доносились до горной деревушки раскаты далекой канонады, а высоко в небе то и дело появлялись серебристые самолетики, оставляющие за собой белые шлейфы разреженного воздуха.
Новости о войне приходили самые разные: и о десятках тысяч убитых гяуров, и о том, что Грозный стерт с лица земли атомной бомбой. Но это были всего лишь слухи…
Ближе к февралю в аул вернулся отряд. Многие из тех, кто уходил воевать с неверными, не вернулись, не меньше было и раненых. Кроме односельчан, в отряде оказалось много чужаков, среди которых были не только чеченцы из других тейпов, но также и ингуши, аварцы, кабардинцы, даже несколько арабов и настоящий негр. Кроме стрелкового оружия, отряд имел две спаренные автоматические зенитные пушки, которые в тот же день установили на холме за аулом, накрыв маскировочной сетью.
Среди множества различных трофеев вайнахи привели еще десяток пленных, молодых парней славянской наружности в рваной солдатской форме. Половина из них были ранены, наспех перевязаны грязными лоскутами, сквозь которые проступала запекшаяся кровь.
Измученных солдат вытолкнули на сельскую площадь, отдав подросткам на растерзание. Молодежь, ни разу не принимавшая участия в боях, набросилась на несчастных, наперебой показывая свою удаль.
Побоище напоминало натаскивание бойцовых собак. Моджахеды восторженными криками подбадривали подростков, которые демонстрировали умение наносить удары руками и ногами. Веселье закончилось, когда последний из пленников упал и стал корчиться, харкая кровавыми сгустками.
– Хватит, – остановил избиение отец Раида, который вернулся во главе отряда. – Тащите их в сарай, отныне это наши рабы, и они будут работать. Глупо убивать, если можно с них получить пользу, в крайнем случае продадим.
Подхватывая бесчувственные тела за ноги, подростки под веселый свист и улюлюканье потащили пленников в сторону большого хлева, в котором еще недавно держали овец.
Тогда Раид впервые получил в руки автомат и встал на пост охранять пленников…