Пытка – это физическое болевое воздействие на человеческий организм. Но иногда пытка бывает сладостной.
Некоторое время Глеб лежал на спине с закрытыми глазами, отдав свое тело во власть женщине. Он изредка тихо постанывал, но вскоре, не выдержав этого «издевательства», подхватил Линду за плечи, приподнял и усадил к себе на бедра.
Огненно-рыжая бестия проворно водрузилась на своего партнера и, запрокинув голову, со стоном плавно задвигала тазом, постепенно увеличивая частоту движений. Темп все ускорялся и ускорялся; не выдерживая настигающей его волны фантастического удовольствия, Кольцов крепко схватил свою новую подругу за ягодицы, прижимая к себе. Девушка стала извиваться, как змея, ухватив пальцами соски нежно-абрикосового цвета. Кольцов внезапно замычал, как глухонемой олигофрен, взрываясь фейерверком оргазма.
– Милый, милый, ми-и, – подвывала оперным сопрано догоняющая его Линда.
Сыщик вернулся на грешную землю, открыл глаза, и тут же его сердце провалилось в желудок. В дверном проеме он разглядел два широкоплечих силуэта.
«Приехали, – мелькнула в мозгу детектива запоздалая догадка. – Как говорится, счастье было так близко. А мертвому счастье ни к чему».
Он попытался себе представить, что можно предпринять в данной ситуации. Его служебный «макаров» лежал в сейфе в офисе, малокалиберная «Марго» была спрятана в прихожей за вешалкой, а безотказный «ТТ» с досланным патроном в патронник был совсем рядом, прилепленный скотчем под крышкой журнального столика. В каких-то двух метрах от кровати.
«Пока я до него доберусь, эти битюги из меня сделают не то что дуршлаг, а мелкоячеистое сито», – подумал Глеб.
Зрение сыщика уже полностью адаптировалось в полумраке зашторенной комнаты, и он наконец смог хорошенько рассмотреть своих незваных гостей. Мощные загривки, бычьи шеи, квадратные подбородки, прищуренные глаза. Такие физиономии бывают у бойцов спецназа, не один год играющих в «орлянку» с судьбой, или матерых бандитов. Но вот прикид у «гостей» был явно не спецназовский. Строгие деловые костюмы, белые рубашки, одинаковые галстуки и черные длинные пальто. Раньше в шпионских фильмах так одевались контрразведчики, а теперь бандиты из серьезных группировок.
Предполагать, из какой «бригады» мокроделы, было делом безнадежным. За более чем десятилетний срок своей частной сыскной деятельности он обидел кровно многих «уважаемых людей». Так что сколь веревочке ни виться, а когда-то все заканчивается…
– Глеб Кольцов? – уточнил один из битюгов.
Услышав посторонний мужской голос, Линда взвизгнула и, соскочив с любовника, до самого подбородка натянула на себя одеяло.
– А вы сомневаетесь? – с бравадой поинтересовался сыщик – это последнее, что ему оставалось. После ответа он ожидал увидеть перед собой пару пистолетов с глушителями, но вместо этого раздался громкий окрик:
– Не двигаться, козлы! И руки держать так, чтобы я видела. А то урою.
Голос показался Кольцову до боли знакомым, и, как бы в подтверждение самых плохих его предчувствий, за спинами братков нарисовался силуэт бывшей секретарши. На сгибе левой руки на тонком ремешке покачивалась лакированная сумочка, а обеими руками Натаха сжимала четырехствольный ударно-травматический пистолет «Удар», с близкого расстояния уродующий человека не хуже боксера-тяжеловеса.
– Да мы вообще-то по делу, – после короткого раздумья промямлил тот бугай, что интересовался именем и фамилией сыщика. Потом добавил: – Мы из Питера. От Кутепова Николая Ильича записку привезли. Там все написано. Можно достать?
Услышав имя своего соратника по афганской войне и хорошего товарища, Глеб опередил Натаху:
– Давай.
Здоровяк поспешно сунул правую руку внутрь пальто и вытащил сложенный вчетверо листок. Осторожно сделав несколько шагов, протянул послание Кольцову.
Развернув листок, Глеб узнал почерк Кутепова. Текст был по-деловому лаконичным, уместившись всего в несколько строчек.