От наполовину спрятанной в кустах белой «шестерки» к ним бросился, на ходу вскидывая автомат, второй человек в форме сотрудника ГИБДД.
– А ну отдай мне пакет!! – захрипел старший лейтенант. – Отпусти руку, падла, кому говорю… Я тебе щас, сука, башку прострелю!..
– Григорий!! – дико заорал Щукин, чувствуя, как скрипит под его побелевшими пальцами плотная бумага пакета. – Чего ты сидишь-то?!
Тут, наконец, вышел из ступора Григорий. Мгновенно он завел машину и, когда взревел двигатель, сильно ударил локтем по руке милиционера.
Щукина отбросило к ближней дверце автомобиля. Пакет, треснув, расползся пополам, и по салону разлетелись радужные денежные купюры.
Старший лейтенант Шелгунов, прижав к груди ушибленную руку, раскрыл рот. В тот же самый момент автомобиль рванул с места. Автоматчик, оказавшийся в это время прямо перед капотом, не успел среагировать – бампер ударил его под колени, и лицом он изо всех сил впечатался в лобовое стекло.
Григорий крутанул руль, машина вильнула, и автоматчик слетел на дорогу, оставив на лобовом стекле красное пятно – как будто о стекло разбился гигантских размеров комар, только что насосавшийся человеческой крови.
Ожившая белая «шестерка», зарычав, выехала им наперерез. Григорий едва успел нажать на тормоза и отвести «девятку» немного в сторону – столкновение получилось не очень сильным, но путь дальше был прегражден.
Из «шестерки» показалась ухмыляющаяся харя, а потом и ее обладатель – толстый мужчина в белой футболке и белых шортах, очень похожий на обыкновенного отдыхающего, но с пистолетом в руке.
– Приехали, – констатировал он. – А ну вылезай из машины, придурки…
Пистолет был направлен на Щукина. Николай медленно поднял руки вверх и принялся толкать коленом запертую дверцу автомобиля, всем своим видом показывая, что он жутко напуган, руки опускать не собирается и вообще плохо соображает, что происходит, и поэтому из машины выйти ему крайне сложно.
– О дурак, – вздохнул толстяк с пистолетом.
– Делай же что-нибудь! – прошипел, почти не разжимая губ, Николай. – Слышишь, Григорий? Я же специально того… время тяну.
Григорий выпучил глаза и открыл рот. Толстяк посмотрел на него и широко оскалился. Потом снова перевел пистолет на Щукина, видно, решил, что Григорий совершенно оцепенел от страха и возиться с ним не стоит.
Скосив глаза, Григорий увидел в зеркале заднего вида старшего лейтенанта Шелгунова, склонившегося над неподвижно лежащим на асфальте автоматчиком.
«Надо торопиться, – подумал Щукин, – пока этот толстый кретин держит меня на мушке, а на Григория не обращает внимания. А старлей какое-то время еще отвлекается на сбитого автоматчика… Момент удачный. Такого случая нам больше не представится…»
– Что с ним? – крикнул толстяк, на мгновение отведя взгляд от Щукина.
– Жив он! – донесся сзади крик. – Только без сознания!
– Что с этими делать?
Старший лейтенант долго не раздумывал.