– Все понял, товарищ генерал! До связи!
– До связи, Вадим Петрович.
Отключив спутниковый телефон, Феофанов, находившийся вместе с полковником Потаповым и подполковником Кадацким в кабинете командира части, взглянул на комбата:
– Идем к Басмачу!
– Понял!
Кадацкий снял трубку аппарата внутренней связи:
– Дежурный? Кадацкий! Обеспечьте проход офицеров спецслужбы к задержанному главарю банды. Занести в камеру три стула, затем охрану из коридора, как только мы войдем в камеру, убрать в торец подвала.
Дежурный ответил, что приказ принял.
Комбат, Феофанов и Потапов с кейсом, где находилась спутниковая станция Басмача, спустились в подвал штаба и вошли в камеру Руслана Вахидова. Разместились на стульях. Бандит, лежавший на кровати, присел на край постели. Феофанов спросил:
– Как самочувствие, Вахидов?
– Нормальное, выспался.
– По питанию, обращению претензии есть?
– Да какие могут быть претензии? Одно успокаивает, что здесь не войдут в камеру и не перережут горло.
– Да, здесь ты в полной безопасности, даже если в штаб попадет авиационная бомба. Впрочем, сбрасывать ее некому. Ты должен связаться с Лесником и передать ему приказ об изменении маршрута.
Басмач удивился:
– Что, прямо сейчас? На часах 6.15.
– Да, именно сейчас. Приказ необычен, он якобы поступил от Тургуна, а тот рано утром будет связываться с тобой только в исключительных случаях. И Урганов это знает. Следовательно, у него не должно возникнуть каких-либо подозрений. Сам же связываться с Тургуновым он не может. Так что все нормально.
– Хоп! Возможно, вы и правы, но перед тем, как связаться с Лесником, я хотел бы получить подтверждение того, что вы сбросили Тургуну информацию о предательстве Пелеса.
Феофанов повернулся к Потапову:
– Владимир Дмитриевич, передай мне копию доклада по операции в станице Саульской.