Первая пуля – моя

22
18
20
22
24
26
28
30

Парни прошли в гостиную, а Тоня метнулась в кухню и поставила чайник на плиту. Затем распахнула дверцу холодильника и, убедившись, что за время ее отсутствия в нем не появилось ничего нового, со вздохом закрыла ее. Угощать гостей было нечем. Разве что белым хлебом с маслом.

«Может, поджарить гренки?.. – подумала она. – А что, это вполне по-европейски: чай без сахара с гренками…»

В дверном проеме появился Валера:

– Пока Сай болтает с Гусем, можно я здесь посижу?

– Конечно, – улыбнулась Тоня. – Мне веселее…

– Кстати, это тебе. – Валера поставил на стол огромный полиэтиленовый пакет и принялся вытаскивать из него продукты: палку салями, баночку икры, оливки, упаковку замороженных креветок, черный хлеб, лимоны, еще какие-то фрукты. От такого изобилия у Тони разбежались глаза, и она непроизвольно сглотнула слюну. Только сейчас она вспомнила, что ничего не ела с самого утра.

– Господи, сколько же все это стоит? – пробормотала смущенно.

– Тебя это не должно волновать. – Валера жестом фокусника вытащил из пакета бутылку красного сухого вина и бутылку водки «Смирнофф». – Сейчас накроем на стол, выпьем по пятьдесят граммов и обсудим кое-какие дела… Кстати, «Смирнофф» неплохо бы охладить.

«Черт побери, а ведь еще сегодня утром я почти ненавидела этих людей! – подумала Тоня, засовывая водку в холодильник. – Они казались мне высокомерными и злыми. Я была уверена, что эта работа убила в них все человеческие эмоции… Да, моя покойная мама была права – я совершенно не разбираюсь в людях…»

– Ты умеешь готовить креветки? – спросил Валера.

– Нет.

– Тогда я сам все сделаю… Подай мне кастрюлю, помой лимон и зелень…

Тоня никогда не любила готовить и не понимала, как эта монотонная работа может доставлять удовольствие. Но, глядя на Валеру, который ловко управлялся у разделочного столика, она вдруг переменила свое отношение к профессии повара. Он резал лимон почти профессионально – скупыми, размеренными движениями. Из-под ножа выходили аккуратные тоненькие кружочки, напоминающие маленькие прозрачные солнышки.

Неожиданно для себя Тоня заметила, что улыбается. Ей вдруг нестерпимо захотелось, чтобы этот вечер длился вечно. Желая скрыть так и рвущиеся наружу эмоции, небрежно спросила:

– Не знаешь, как дела у Нечаева?

Валера мгновенно помрачнел. Не отрываясь от разделочной доски, ответил:

– Дела хреновые, но жить будет. Мы с Серегой ездили к нему в больницу. Он в Боткинской лежит, в хирургическом отделении. В палату нас, конечно же, не пустили – он все еще под наркозом после операции, – но дали понять, что самое страшное позади.

– А что с Заславским?

– О, да ты стала настоящим профессионалом: думаешь только о клиенте! – рассмеялся Валера. – Да не волнуйся ты за него. Царапина. Гусев приставил к нему парочку наших парней. Временно, разумеется. За это время Сереге подберут нового напарника, а мы с тобой будем продолжать работать вместе… Если тебя, конечно же, не арестуют за соучастие в покушении.

– Ну и шуточки у тебя! – усмехнулась Тоня.