Болевой прием

И в самом деле, проехали мы каких-то метров сорок, как нас встретил Граф и еще трое ребят внушительных размеров.

– О, здравствуйте, Ольга Леонидовна! – Граф не очень умело изобразил удивление, видя перед собой Ольгу. – И Сергей Владимирович здесь... – отметил он, переведя взгляд на Хмурого.

Подполковник лишь сдержанно кивнул. Слава богу, напролом не прет, предъявить исчезнувшего родственника не требует.

– Вы желаете продолжить то, что начали? – спросил Александр Александрович, обращаясь ко всем троим.

– Любое дело надо доводить до конца, – заметила я.

В ответ Граф сделал приглашающий жест в сторону высившегося за его спиной трехэтажного особняка.

– Итак, то, что мы все собрались здесь, добрый знак, – начал свою речь Александр Александрович, когда мы разместились в просторном гостином зале.

Предварительно нас обыскали и забрали мобильные телефоны. Тут уж ничего не попишешь – правила хорошего тона здесь диктует Граф.

– Как совершенно верно заметила госпожа Гладкова, любое дело нужно довести до конца, – продолжил он. – В данном случае – нашу игру.

– Какую игру? – не поднимаясь со своего места, подал голос подполковник. – Моего брата ищет ФСБ и милиция. Где он?

– Не все сразу, – покачал головой Граф. – Во-первых, розыск вашего брата прекращен. Он находился у любовницы и вчера поздно вечером наконец-то соизволил позвонить домой. Скоро вы его увидите...

– Когда?

– Всему свое время, – голос Графа стал жестче. – Когда скажу, тогда и увидите! И вообще не разевайте рот, пока я не дал вам слова. Берите пример с дам!

Граф кивнул в нашу сторону. Мне это сильно не понравилось, но я сдержалась. Ольга фыркнула, но тоже смолчала.

– Я вообще-то в войну наигрался, – подполковник поднялся со своего места во весь свой не слишком богатырский рост. – Хочешь боя – давай прямо сейчас!

Сергей кивнул в центр гостиной, приглашая Графа к поединку. Как известно, Александр Александрович был немного каратистом. На сколько немного, предстояло выяснить в следующую минуту. Хмурый провоцировал Графа, и мысленно я его в этом поддерживала. Когда играешь на чужом поле и по чужим правилам, первым делом неплохо деморализовать соперника, заставить запутаться в собственных правилах.

– Что же вы, Граф? – подлила я в огонь керосина. – Игра есть игра. Вам брошен вызов.

– Вызов принят! – ответил Граф, кивнув двум своим охранникам.

Те мгновенно оказались рядом с Сергеем. Действовали они на редкость стремительно и слаженно. Первый провел удар в голову, второй готов был подсечь ноги Хмурого, чтобы окончательно свалить десантника. Однако кулачище первого прошел над самыми волосами подполковника, тот даже не уклонился, а будто бы небрежным движением кивнул головой и одновременно столь же небрежно ударил (скорее – ткнул) противника ребром стопы в голень. Тот взвыл и, потеряв равновесие, рухнул на ковер. Второго Хмурый смазал открытой ладонью по подбородку. Голова противника дернулась, точно тряпочный мячик на резинке, но на ногах он удержался. Вместо того чтобы атаковать, Хмурый отступил на полтора шага, сделал какое-то неловкое движение, как бы провоцируя противника на атаку. Тот не заставил себя долго ждать, рванул вперед и тут же нарвался на удар правым локтем в челюсть. Завершив дело нокаутом, Хмурый повернулся к первому, но тот и не думал подниматься, в знак прекращения боя постучал ладонью по полу.

– Ну, Саня, теперь ты? – Хмурый стоял в боевой стойке, характерной для тайского бокса – вес тела перенесен на правую ногу, отставленную назад, левая болтается почти невесомой, руки прикрывают голову и корпус.