Николай лишь вздохнул. С одной стороны, Титов-Кит судил о людях исключительно по себе, с другой же... Ширману удалось расправиться и с «карателями» полковника Гнедича, и фээсбэшным полковником Казаковым. А они тоже все были профи не из последних.
– Все, Титов. Разговор окончен. Прощай!
Водорезов, Алла и Сократ Иванович покинули бывшего референта, а тот еще долго сидел на своем месте не двигаясь, точно превратился в каменное изваяние.
– Неужели они в самом деле хотели в открытую торговать наркотиками? – поинтересовалась Алла, как только они с Николаем переступили порог ее квартиры.
– Теперь уже вряд ли! – ответил Николай. – И в этом немалая твоя заслуга!
В самом деле! Звонить по телефону и произносить мудреные фразы на иностранных языках может любая. А вот так вот, один на один, и при этом суметь подавить, добиться своего...
– Он действительно шпион? – спросила Алла, чувствуя, как голова начинает кружиться от впечатлений прошедших дней.
– Бывший, – ответил Николай и неожиданно провел указательным пальцем по ее носу.
Так обычно делают с детьми или с очень близкими людьми. Жест этот ничего не значит, просто подчеркивает близость и родство. Алла хотела было еще что-то спросить, но Николай подхватил ее на руки и внес в комнату. И задавать вопросы сразу же расхотелось.
Все утро следующего дня Иван Эмильевич Ширман безуспешно пытался дозвониться до своего «дорогого друга» в правительственных структурах. Секретарша говорила, что он еще не пришел на работу, домашний и мобильный телефоны молчали. А между тем именно сегодня «закон о легализации» должен был быть окончательно утвержден для подачи в Госдуму. Сегодня же по одному из телеканалов должны были стартовать «Танцы с позорными волками», а во второй половине дня был намечен санкционированный митинг в защиту курильщиков марихуаны. Он должен был пройти у одного из зданий Госнаркоконтроля. К одиннадцати тридцати утра Ширман сумел дозвониться до одного из юристов, разработчиков закона и подчиненнных «дорогого друга».
– Он сказал, что должен срочно выехать на какие-то процедуры в санаторий, – ответил растерянный голос юриста.
– Что с законом? – с нетерпением, уже открытым текстом спросил взволнованный Иван Эмильевич.
– Сам не понимаю, – еще более растерянно отозвался юрист, – сказал, чтобы мы отдали его на какую-то странную экспертизу. И сам написал целый ряд поправок. Я даже не знаю, как вам сказать...
– Говори прямо! – Ширман уже окончательно потерял терпение. И, кажется, догадался, что произошло.
– Закон до Госдумы скорее всего не дойдет, – упавшим голосом произнес юрист.
Иван Эмильевич, не попрощавшись, повесил трубку. Ну вот и финал! Совсем не такой, какого он ожидал. Этот мерзавец в последний момент сдристнул... А если не сдристнул? Если кто-то прознал всю правду об «Амнистии», о якобы гуманном законе и сумел «дорогого гостя» серьезно пугануть? Ширман тут же вызвал дежурного техника службы безопасности с прибором для определения прослушки.
– У вас под столом, – сообщил техник через секунд десять после того как включил прибор.
Прибор не ошибся. Это означало, что прослушку установили совсем недавно, но кто? И тут Ширман вспомнил звон бубенцов и шута Шпазму на полу: «Бубенчик можно достать?»...
– Шпазму сюда! – немедленно отдал распоряжение Ширман. – И Лаврентия!
Вот так в одночасье лишиться всего! Единственная радость теперь – это созерцать, как Лаврушка порвет в клочья эту по-поросячьи визжащую тварь. И единственной проблемой потом будет – это как объяснить Машеньке, почему Шпазма больше никогда не будет «свинничать»... Сейчас же первое дело доставить сюда Шпазму и выяснить, кто сумел уговорить шута поставить «прослушку». А потом скормить его Лаврентию. За последнее время специально нанятый инструктор сумел-таки пробудить в добродушном псе бойцовые качества. Теперь уже сам Ширман боялся оставлять Лаврентия наедине с Машенькой, запирал его на время своих отлучек в специальную клетку. Вот так же и всех этих тварей на время отлучки и невозможности присмотра за ними запирать бы по клеткам! И Рыбакова, и Шпазму, и секретарш, и проституток... Всех!!!
ebooksa