Десантура разминается

– Сейчас сюда прибудут его сообщники, – приходя в себя, Петр услышал визгливый голосок Семенцовой. – Их трое!

Руки Петра были намертво скованы наручниками. Он лежал на полу автомобиля. А на его затылке и пояснице стояли тяжелые армейские берцы уцелевших охранников. «Вот тебе и Хиросима!» – только и подумал Ручьев.

– Встретим, – послышался голос наркобосса. – Этого оставьте в машине, только пасть ему заткните, – скомандовал он охранникам. – Сами замаскируйтесь вон в той траншее!

С правого края шоссе и в самом деле имелась очень удобная для засады траншея. «Семенцова, тварь! Отважилась сбросить микрофон и сдать меня... и ребят...» – Петр мысленно клял себя. Сам виноват – проконтролировал Татьяну Борисовну, понадеявшись на то, что Гнедич окончательно подавил ее волю. Охранники убрали ботинки с головы и туловища Ручьева, один из них стал засовывать в рот Петру толстую тряпку, пропитанную бензином и машинным маслом. А вдали между тем послышался шум приближающегося внедорожника. Охранник, втискивающий в рот Петру пахнущую бензином тряпку, замер и пригнулся. Между тем ехавшая машина остановилась, послышался звук открывшейся дверцы.

– Помощь нужна? – всего в нескольких шагах от себя услышал Петр голос полковника Гнедича.

– Если не торопишься, помоги, – отозвался из машины дюжий бородач.

11

Боевой опыт и интуиция не подвели командира. Возможную засаду они определили, еще когда только подъезжали к остановившейся машине, в которой должны были находиться Семенцова и Петр. Выйдя на шоссе, Гнедич окончательно убедился, что в машине всего один боец, остальные же залегли в противоположной траншее. И при этом расположились они в ней таким образом, чтобы не попасть под прицел оружия противника. Теперь главное, чтобы не сплоховал Вагин.

В это самое время лежащий в засаде наркобосс ткнул автоматным стволом расположившуюся рядом с ним Семенцову.

– Узнаешь? – шепотом спросил он.

– Да, – тряхнула сальными волосами Семенцова.

Наркобосс хотел было отдать команду открыть огонь, но в этот момент прямо перед его носом шлепнулся какой-то тяжелый предмет. Он успел разглядеть, что это не что иное, как граната «Ф-1», но более ничего сделать не успел. Вагин не сплоховал.

Услышав взрыв и дребезжание стекол, Петр сделал единственное из того, что мог: через тряпку вцепился зубами в пальцы охранника. Тот взвыл, а через секунду после хлопка-выстрела тяжело повалился на Ручьева, придавив его так, что стало трудно дышать.

– Петр, ты где? – послышался голос Гнедича.

Не прошло и десяти секунд, как командир вытащил Петра из машины, обшарив карманы застреленного боевика, нашел ключи от наручников и окончательно освободил подчиненного.

– Извини, командир, эта тварь... – начал было Петр.

– Не нужно, – лишь махнул рукой Гнедич, видимо, чувствуя и собственную вину.

Тела Татьяны Борисовны и наркобосса представляли собой кровавое месиво. Один из находившихся в засаде боевиков также не подавал признаков жизни, а второго бинтовал Вагин, находясь в непривычной для себя роли санитара.

– Куда путь держали? – спросил Гнедич приятельским тоном, подойдя к раненому.

Тот не торопился со словами. Вагин только что сделал ему обезболивающий укол, но боевика тем не менее била мелкая дрожь и лицо его было искажено гримасой боли. Вагин вопросительно поглядел на командира, мол, не пора ли развязать пленному язык иными методами? Между тем Крафт успел обыскать раненого и протянул Гнедичу российский паспорт и водительские права.