Мастер ликвидаций

– Дорогой, ты насмотрелся американских боевиков. Я собираюсь достать деньги более цивилизованным способом – при помощи шантажа.

– У тебя есть на примете подходящая кандидатура?

– Есть. Рекламный магнат Вениамин Гольцев.

2

В палате, несмотря на двадцативосьмиградусную уличную жару, было прохладно – кондиционер работал безотказно. Впрочем, в частной клинике профессора Караганова, где за сутки пребывания надо было отдать чуть ли не половину месячной зарплаты среднего служащего, по-другому и быть не могло. Постельное белье здесь менялось каждый день, сестры – сплошь молоденькие и хорошенькие, еда – на любой вкус, медицинское оборудование – новейшее. Плюс ко всему телевизор в палате и, что самое главное, никаких тебе шумных соседей. О таком можно было только мечтать…

Увы, среди этой стерильной чистоты и благостной тишины Вениамин Гольцев не чувствовал себя комфортно. Ему катастрофически не хватало общения, и, будь на то его воля, он с удовольствием променял бы эту палату на койку в самой обыкновенной больнице. Пусть будет душно, пусть свет горит сутками напролет, пусть туалет находится в конце коридора – Гольцев был готов терпеть еще столько же неудобств, лишь бы рядом были нормальные, живые люди. Чужие беды отвлекали бы его от навалившихся проблем, и, может быть, это как-то помогло бы ему справиться с отчаянием.

В клинику Караганова Вениамин Гольцев попал сразу после визита той сумасшедшей красотки. В отличие от бедолаги Алика, все еще лежащего в реанимации института Склифосовского, он отделался сравнительно легко: руки-ноги и остальные части тела, слава богу, были целы. Только голова побаливала, но это, как пояснил профессор Караганов, было следствием введения Гольцеву наркотического вещества с каким-то мудреным названием.

Пролежав всего один день, Вениамин взвыл от тоски и потребовал немедленной выписки. Но Караганов, которому Гольцев доверял почти так же, как самому себе, настоял, чтобы тот полежал в стационаре хотя бы недельку.

– За вами надо понаблюдать. Никто не знает, как в перспективе отреагирует ваш организм на наркотик, который вам вкололи, – таков был главный аргумент профессора, и Гольцев, для видимости посопротивлявшись, решил последовать его совету. Пожалуй, ему в самом деле не мешало бы отдохнуть, а заодно хорошенько обдумать свое положение.

А положение, в которое он попал, было аховым. И все из-за этой шлюхи, его покойной жены. Мало того, что последние полгода он жил, как на вулкане – все ждал, когда дура Катька обнародует эту видеопленку – так и после ее смерти у него не было ни минуты покоя. Вначале он оказался главным подозреваемым в убийстве жены, затем – странная гибель Анжелики, а на закуску – визит ненормальной девицы, обученной обращению с оружием не хуже иного спецназовца. Не жизнь, а сплошные приключения. Хоть садись и пиши мемуары.

Но мемуары Гольцев писать не собирался. Какие, к черту, мемуары, когда его деловая репутация висит на волоске? Да если в прессу просочится информация, что «король рекламы» Вениамин Гольцев имеет общий бизнес с чеченскими террористами, все пойдет прахом. Конкуренты обваляют в дерьме так, что вовек не отмоешься. А в прокуратуре могут и уголовное дело завести…

Самым неприятным было то, что из этой дерьмовой истории с кассетой Гольцев должен был выпутываться сам. Он не мог обратиться за помощью ни к начальнику своей службы безопасности, ни к штатным юристам фирмы. Пожалуй, только к Джабраилу Загаеву, но тот ведь мог и послать. Сказать: «Разбирайся, дорогой, со своими бабами сам». И был бы, в общем-то, прав. Ведь под венец с Катей он пошел добровольно, хотя еще до брака прекрасно видел все недостатки будущей мадам Гольцевой. Но, дурак, искренне надеялся, что сумеет ее переделать, и в результате поплатился за свою наивность.

«Надо же, чтобы я оказался в столь дурацком положении, – думал Гольцев, возлежа на широкой кровати и разглядывая белоснежный потолок. – И что самое обидное, от меня ведь ничего не зависит. Да я с превеликим удовольствием выкупил бы оригинал. Только вот где искать эту чертову девку? А объявится ли она сама – вопрос», – он с тоской посмотрел на сотовый, лежащий на столике, и тяжело вздохнул. И вдруг телефон зазвонил. Ну, прямо как по заказу!

К сожалению, мужской голос, прозвучавший в трубке, не оправдал ожиданий Гольцева: он принадлежал Антону Вербину – охраннику, который круглосуточно дежурил в клинике.

– Извините за беспокойство, – неуверенно начал Антон, – но к вам пришли…

– Если журналисты, гони их к чертовой матери! – недовольно перебил Гольцев. – Я же просил не дергать меня по пустякам.

– Это не журналисты.

Только сейчас Гольцев заметил, что голос у охранника подрагивает.

– Ну и кто же там пожаловал? – уже спокойнее поинтересовался он.

– Из департамента по борьбе с терроризмом.