Жиган против банды

– Если это возможно, я хотел бы провести вечер с Натали… Кажется, так зовут ту девушку, которая встречала меня в офисе «Геркулеса»?

– О, у вас губа не дура! Натали – одна из самых лучших и дорогих наших девочек, – усмехнулся Степан Степанович и шутливо погрозил пальцем. – Смотрите, генерал, не влюбитесь.

* * *

Прошло чуть больше получаса с тех пор, как молчаливый охранник провел Клебаничева в спальню, расположенную на втором этаже коттеджа.

В довольно большой комнате самое почетное место занимала двуспальная кровать с какими-то немыслимыми рюшечками и с зеркальным изголовьем.

Обои в цветочек, огромный трельяж, пуфики по углам – все это напоминало интерьер из порнографического фильма. Генерал обследовал спальню вдоль и поперек и не обнаружил никаких следов того, что недавно в этой комнате занимались любовью. Видимо, прислуга со всей серьезностью относилась к своим обязанностям, так как даже полочка в ванной была стерильно чистой, без единого пятнышка, словно ее только что доставили из салона-магазина. Все это напоминало больничную палату в платной клинике и, как ни странно, здорово раздражало.

Клебаничев медленно снял пиджак, повесил его на спинку стула и вдруг вспомнил о своем пистолете. Он быстро вытащил оружие из кармана и положил его на маленькую тумбочку у изголовья. Чтобы убить время, высыпал на кровать патроны и принялся заряжать обойму. На белоснежном покрывале остались яркие масляные следы, и этот факт принес генералу явное облегчение – его давно подмывало нарушить этот стройный порядок, внести в эту неживую стерильность некий хаос и разрушение.

После разговора со Степаном Степановичем Клебаничев почувствовал, что его душа раздваивается. С одной стороны, он страстно желал видеть свою дочь живой и невредимой, но с другой – в его сердце медленно, очень медленно, закипало раздражение против любимого чада. Именно дочь, а не кого-нибудь другого он винил во всех собственных бедах.

«Если бы Светка не шаталась с кем попало, то и не влипла бы в эту дурацкую историю, – думал он, медленно раздеваясь. – Господи, не повстречай я тридцать лет назад ее мать, моя жизнь наверняка повернулась бы по-другому. Я же никогда не был с ней счастлив, с Марией, никогда! На протяжении всей совместной жизни у нас никогда не было взаимопонимания. Вот Ангелина – другое дело. Эта женщина рождена, чтобы стать королевой. Но я, к сожалению, слишком поздно осознал это…»

Генерал настолько углубился в собственные мысли и размышления, что не услышал, как скрипнула дверь. Лишь почувствовав в комнате присутствие постороннего человека, он резко обернулся и увидел стоящую на пороге Натали.

Девушка была одета в короткую замшевую юбочку, тонкую трикотажную кофточку, плотно облегающую грудь, широкий лакированный пояс и высокие сапоги на платформе.

Клебаничев понял, что эта «дискотечная» одежда – своего рода фирменная униформа Натали, в которой она «принимает» гостей. Теперь девушка показалась ему значительно моложе, чем тогда, в офисе. Возможно, причиной этого было полное отсутствие косметики, даже губы у нее не были накрашены.

– Привет, – улыбнулась Натали и тряхнула короткой челкой. – Вот мы и снова встретились, Игорь Петрович. Насколько мне известно, по вашей инициативе.

Генерал окинул девушку внимательным взглядом и вновь подумал, что они наверняка раньше встречались. Но где и при каких обстоятельствах, как ни старался, не мог вспомнить.

– Хотите немножко выпить? – предложила Натали.

– Пожалуй.

Девушка подошла к бару, открыла дверцу и извлекла из него бутылку «Мадам де Помпадур». При этом она посмотрела на генерала таким откровенно вызывающим взглядом, что Клебаничев почувствовал мощный позыв желания. Это было по меньшей мере странно – генерал испытывал подобные ощущения лишь с Ангелиной. Только прекрасная литовка могла заставить его сердце биться сильнее.

Натали ловко, словно бармен-профессионал, откупорила бутылку, налила прозрачную пенящуюся жидкость в высокие бокалы, один из которых подала Клебаничеву.

Генерал выпил шампанское почти залпом, а девушка сделала лишь маленький глоток.

Ее огромные зеленые глаза излучали пылкую страсть, и казалось, что Натали на самом деле по уши влюблена в стареющего седого мужчину, сидевшего на кровати. Однако Клебаничев, несмотря на отсутствие опыта общения с проститутками, прекрасно понимал – эти взгляды всего лишь игра, пусть умелая, но все же игра. Подобными штучками эти девицы зарабатывали себе на жизнь, и чем искуснее и изобретательнее они охмуряли клиентов, тем сильнее они к ним привязывались. А иметь нескольких постоянных партнеров считалось высшим пилотажем. И все же это было чертовски приятно, когда эта юная особа на твоих глазах сгорала от страсти. Казалось, что у нее на уме только одно – как бы побыстрее оказаться с тобой в постели.

– Еще шампанского? – нежно проворковала Натали.