На этой встрече не было радушия, пусть даже и показного, что присутствовало в прошлый раз. Не было и многословных велеречивых выступлений. Глава администрации не то что коньяку не предложил, он даже из-за стола не встал – просто протянул руку и требовательным тоном произнес:
– Давайте!
Василий молча выложил на стол папку, которую приволок с собой. Вообще-то у него имелась и электронная версия того же текста. То, что он подсовывал и юристу, и Органчику рукописный вариант, было своего рода маленькой местью за попытку вмешиваться не в свои дела. Пусть потрудятся, разбирая написанные им каракули!
Органчик смотреть папку сразу не стал:
– Надеюсь, вы никуда не спешите. Поэтому я сегодня вечером просмотрю вашу работу. А завтра мы опять встретимся и все обсудим более подробным образом. Когда я, так сказать, буду владеть темой.
Василий в ответ только плечами пожал. Хозяин, вообще-то, барин. Делает так, как считает нужным.
– Марина! – Органчик нажал на кнопку селектора. – Николаша там?
– Да, – ответ прозвучал по-военному четко.
– Скажи, пусть отвезет господина журналиста. – Отпустив кнопку, Органчик поднял голову:
– Все. Я вас больше не задерживаю. Встретимся завтра.
Скопцов не стал прощаться – много чести будет. Просто развернулся и вышел из кабинета.
– Николай ждет вас в машине, – сообщила секретарша. Кивнув ей в знак признательности, Василий направился к выходу.
И опять за всю дорогу Николашей не было сказано ни единого слова! Жить становилось все интереснее и интереснее.
Василий совершенно не нравится как самому заказчику, так и людям из его ближайшего окружения. Это не нуждается в каких-то там доказательствах – ему это явно продемонстрировали. И Николаша, в свое время первым открыто выразивший свою неприязнь к приезжему, молчит! Нет, определенно, здесь что-то не так.
Стало быть, ни в коем случае нельзя расслабляться! В любую минуту можно ждать какого-нибудь подвоха.
Вот так и получилось, что остаток дня Василий провел в состоянии предельного психологического напряжения. Не помогала и постоянно вившаяся вокруг и льнущая к Скопцову сдобная администраторша. Не до нее как-то было.
Хотя в то же время Василий женщину и не отталкивал – все же живой человек рядом. Пытался как-то общаться, разговаривать о чем-то. О чем именно? А кто его знает... Сам Василий, если бы его через некоторое время попросили вспомнить тему разговора, не сумел бы повторить ни единого слова.
Разумеется, его состояние не осталось незамеченным. Маша пыталась развеселить его всеми доступными ей способами – ластилась, как кошка, рассказывала анекдоты и какие-то очень смешные, по ее мнению, случаи из жизни сельской глубинки. Даже собственные стихи читала, дирижируя сама себе руками и время от времени подвывая для придания их звучанию большей глубины и выразительности. Ничего не помогало.
Василий настраивался на сшибку. Причем на сшибку серьезную, а не обычную уличную драку. Почему? Этого и сам Василий не знал. Чувствовал. Тем самым шестым чувством, которое, если верить некоторым авторитетам, находится у человека сзади, в районе копчика...
– Нет, Вася, так больше нельзя! – поздно вечером заявила Маша, украдкой кинув быстрый взгляд на наручные часики.