Вышколенные телохранители первыми выбрались из машины. Один трусцой побежал к парадному, остальные взяли нас «в коробочку» и повели следом.
Я знал, что сейчас случится. Я был готов.
Первый телохранитель юркнул в подъезд, мы чуть приотстали – и тут раздался выстрел. Глухой щелчок, будто стреляли из пневматического оружия. Именно так звучит выстрел пистолета с глушителем.
Сквозь стекло подъездной двери я увидел, как падает телохранитель в авангарде нашей процессии, – и сразу же включился. Последующие события произошли в считаные секунды.
Второй выстрел сзади. Аркадий Михайлович хватается за плечо. Я падаю на колени. Кувырок. Ногами открываю дверь подъезда, перекатываюсь через тело мертвого телохранителя на пороге второй подъездной двери и стреляю. Пистолет из внутреннего кармана куртки давно уже в моей руке. Возле почтовых ящиков оседает на бетонные ступеньки неизвестный киллер.
На улице застрекотал автомат. По звуку – израильский «узи». В ответ бабахнули пистолетные выстрелы – это телохранители Аркаши.
Еще одна очередь из «калашникова», я уже на крылечке возле дома. Выскочил из подъезда как пуля, на ходу положил двумя выстрелами человека с израильским автоматом.
В нас палят из желтых «Жигулей»-«девятки». Стекла опущены, наружу торчит ствол «АКМ».
Тот с «узи» стоял слева, возле соседнего подъезда. По науке, должен быть еще один, справа.
В два прыжка я оказался подле Аркашиного лимузина, рванул на себя дверцу, влетел в салон. Сзади-справа утробно ухнуло помповое ружье. Я распластался на полу, в узком промежутке между передним сиденьем и педалями управления. Посыпалось заднее стекло, надрывно звякнуло лобовое, дождь осколков обрушился на капот.
Открываю дверь возле водителя. Бедолаге-шоферу напрочь снесло полчерепа. Выталкиваю труп, хватаюсь за липкий от крови руль. Поворот ключа зажигания, вдавленная до предела педаль газа – и я уже мчусь, петляя между припаркованными возле дома машинами.
Сзади стреляют. Мимо. Охотникам сильно мешают Аркашины телохранители, двое из которых еще живы и не переставая ведут огонь из пистолетов.
Кто они, охотники, не суть важно. Я уже говорил, что просчитать моих нынешних недругов не берусь. Слишком их много, и в этом моя заслуга. Иногда один лютый враг полезнее сотни хороших друзей. Вот такая у меня сегодня философия!
Я гнал машину наперекор всем правилам дорожного движения. Приходилось сильно щуриться. Ветер хлестал по лицу мелкими дождевыми каплями. Я вел автомобиль почти вслепую, почти по наитию. Другие водители шарахались от моего раздолбанного лимузина и были правы.
Минут через пятнадцать бешеной езды сзади пристроились два гаишных «Мерседеса» и один желто-синий «козел».
К счастью, на Ленинском проспекте не было пробки. Я промчался поперек магистрали и, развернувшись возле цирка, выскочил к Ленгорам. Здесь я выжал из лимузина все, на что он был способен.
Трасса шла почти прямо, и я сумел, попеременно держа руль то правой, то левой рукой, стянуть с плеч кожаную китайскую куртенку и зашвырнуть ее под заднее сиденье, а после отстегнуть от пояса плейер и выполнить ряд нехитрых манипуляций, активизирующих взрыватель.
Теперь достаточно нажать кнопку перемотки – и через семь секунд бабахнет не хуже противотанковой гранаты.
Пистолет я засунул в бардачок. Плейер зажал в зубах, вцепился изо всех сил в руль – и выехал наконец на Бережковскую набережную.
Навстречу мчался еще один гаишный автомобиль.