– Так-то лучше, нечего пока глаза мозолить, – бодро проговорил Лавров.
Он полез в шкаф и, достав полотенце, направился в ванну, представляя, как наконец-то сможет по-человечески помыться.
Батяня был уже одной ноге в душевой кабинке, когда тишину комнаты разорвал писк телефона. Этот звук заставил майора негромко произнести несколько коротких, но сильных выражений. Выскочив из ванной, он подошел к аппарату, который бессовестно трезвонил на всю катушку. Рывком майор подхватил трубку и поднес к уху.
– Слушаю, – сердито процедил он.
На другом конце послышался веселый голос генерала Славина:
– Как дела, майор?
Батяня, стоя на одной ноге, заулыбался:
– Спасибо, товарищ генерал, все в порядке. Устал только...
– Рад за тебя, а усталость – дело временное. Отдохни и можешь в ближайшую неделю не думать о работе. Ты это заслужил, я думаю, что Родина может тобой гордиться, – послышалось в трубке.
«Я и так не собирался думать о работе», – подумал про себя Батяня и плюхнулся на кровать.
Кашлянув, генерал стал совершенно серьезным:
– Трудновато пришлось, майор, но знай – я слов на ветер не бросаю.
Батяня удивленно вскинул брови, не сразу сообразив, к чему ведет собеседник.
– О чем это вы, товарищ генерал? – произнес он.
– Просьбу твою я выполнил, – продолжал тот, – Джабелия уже, скорее всего, рядом со своей мамой. Мы обменяли его на пленного российского летчика. Так что все в порядке. Можешь не волноваться.
Лавров улыбнулся, потирая рукой подбородок, на котором успела вырасти жесткая щетина.
– Я рад это слышать, спасибо.
– Может, еще что-нибудь хочешь? Уже для себя? Сделаю, заслужил, – генерал сделал паузу, ожидая, что скажет Батяня.
Майор был, конечно, польщен таким вниманием начальства к своей персоне, но сейчас все, что ему было нужно, – это душ и длительный сон, а уж подобное он прекрасно мог организовать себе и сам.
– Спасибо, товарищ генерал. Ничего больше не надо, мне просто нужно отдохнуть.