– По боевикам, прицельный, на полное поражение, огонь!
Прогремели автоматные очереди, и четверо бандитов, шедших рядом с Рамизом, рухнули на землю. Сержант же стрелял выборочно. Первым выстрелом он ранил главаря в левую руку, вторым в правую, очередью ударил по ногам. Лишенный возможности сопротивления, получивший болевой шок, но живой, Бакашвили упал на спину. Убедившись в поражении целей, Латунин с двумя бойцами вышел на поляну, приказав остальным осуществлять прикрытие выхода. Солдаты осмотрели убитых боевиков, обыскали их. Латунин же склонился над потерявшим сознание и смотрящим в небо помутневшими, остановившимися глазами главарем банды. Затем достал боевую аптечку. Вколол боевику обезболивающий и антишоковый препараты. Взгляд Бакашвили просветлел. Промедол освободил от боли, но пошевелить ни руками, ни ногами главарь не мог. Латунин спросил у него:
– Как чувствуешь себя, Рамиз?
Бакашвили, с трудом шевеля губами и языком, проговорил:
– А не пошел бы ты… сержант!
Он видел скобы на вставках погон Латунина.
– Я могу уйти, а вот ты уже нет. Оставить бы тебя, козла, подыхать здесь, но не могу, приказ!
– Ты лучше добей меня!
– Э, нет, козел, легкой смерти тебе не видать. Ты еще за гибель наших ребят ответишь. И только потом, возможно, тебе дадут сдохнуть. А сейчас отвечай на вопросы.
– Никаких вопросов и никаких ответов, понял, спец?
– Уверен? А я вот сомневаюсь, что будешь молчать. Но пока полежи, отдохни. Устал поди от дел своих кровавых.
Латунин отошел в сторону, вновь вызвал командира. На этот раз Дементьев ответил:
– Слушаю!
– Командир! Завалили мы четверых духов, шедших к тропе.
– А пятого?
– Пятого, как и приказывали, взяли в плен, правда, пришлось…
– Ты давай короче, у меня нет времени, кого взял?
– Рамиза!
– Вот как? Молодец! Спроси у него, куда планировал уйти Кабан?
– Так он говорить не желает. Может, жало ему свернуть для начала?