– Русские заминировали несколько участков, которые я хотел использовать для возвращения. Поэтому пришлось их обходить. Несколько раз чудом не столкнулись с постами.
Оба офицера говорили по-русски. Это было одним из основных условий Дэви и инструкторов из США, которые готовили грузинский спецназ к войне. Под предлогом совершенствования разговорной речи, они требовали общения только на языке вероятного противника. На самом деле невыполнение этого обязательства воспринималось ими как неуважение к себе. Дэви, как и его коллеги из США, не знал грузинского и всегда испытывал дискомфорт, когда рядом говорили, а он не понимал о чем. Вообще, он считал себя полиглотом. Языки давались ему легко. Но зачем учить грузинский, если эта страна не представляет никакой угрозы для НАТО и не является ее партнером? Ресурсы, которыми она обладает, и так уйдут за бесценок на Запад. Хотя Россия также не собирается ни с кем воевать. Образ врага в лице этой страны необходим для выбивания многомиллиардных заказов на военные расходы, поддержания напряжения в западном обществе и его консолидации. Кроме того, на ее громадных и неосвоенных территориях сосредоточена основная часть богатств. Когда-то наступит время и северного медведя, после зимней спячки на исхудавшей подушке резервного фонда, заставят делиться этими запасами. Конечно, не при помощи военной силы. Просто, как это было с Советским Союзом, развалят эту империю изнутри, сообща с ее собственными политиками и олигархами, и снова пойдет она с протянутой рукой, выменивая низкосортные и вредные для здоровья продукты на дешевое сырье и выгодные для Запада договоренности. А там не за горами и условия для вспышки народного гнева, который перейдет в бунт. Дэви хорошо знал историю. Для России это как смена шкуры для змеи. Ее постоянно сотрясают революции, бунты, войны, репрессии. Запад вновь воспользуется случаем, и тогда на трон взойдет лояльный к США человек. Ведь получилось это сделать здесь и на Украине. Собственно говоря, это просто две генеральные репетиции перед началом премьеры. Но что-то не клеилось и шло не так, как хотелось в начале. Обстановка была тяжелой. Нервы у всех на пределе. Дэви мучила бессонница, охватила депрессия и непонятное предчувствие чего-то страшного.
Он поежился и огляделся по сторонам. Стало казаться, что из погрузившегося в сумрак леса на него кто-то смотрит. Немудрено, кругом шныряют вооруженные, готовые на все дезертиры, русский спецназ и просто мародеры. Ведь в этих районах появились брошенные людьми дома, оставленное военными оружие, а по дорогам, прихватив самое ценное, шли и ехали беженцы. Для Дэви не было секретом, что эвакуация населения с так называемых «оккупированных территорий» проводилась по указанию президента и его окружения, а если смотреть глубже, это было организовано с подачи специалистов из США и Англии. Сначала людей пытались обмануть, будто бы отряды осетинского ополчения при поддержке русских, войдя в населенные пункты, незамедлительно приступят к этническим чисткам. В эту ересь никто не поверил. Тогда были задействованы командно-административные ресурсы. В приказном порядке свое жилье должны были покинуть сотрудники полиции, чиновники и служащие других государственных структур. В общем, та категория, на которую непосредственно можно было воздействовать путем шантажа, угроз, а в будущем лишить работы. Никто из тех, кто стоял за всем этим, не верил, что населению прилегающих к Осетии районов грозит опасность. Но им нужны были толпы беженцев на дорогах, страх в глазах детей, безысходность на лицах стариков. Пусть весь мир видит: еще немного – и в Грузии грянет гуманитарная катастрофа. Повсюду царил хаос. Поэтому неизвестно, как поведут себя в этой обстановке взращенные западными кураторами диверсанты. Их научили стрелять, совершать многокилометровые марши, диверсии и еще многому тому, что необходимо уметь профессионалу. Но это ничто, если нет боевого духа, веры в победу и уверенности в своей правоте.
Дэви выглянул из-за машины на другую сторону дороги. Солдаты обоих подразделений столпились у обочины и о чем-то негромко разговаривали. Причем они разительно отличались друг от друга. Те, кто вышел из района боевых действий, говорили негромко и сдержанно, даже, как показалось Дэви, надменно и немного с презрением. У них были серые, уставшие лица, почерневшая от пота и грязи форма. Они небрежно держали оружие, кто на плече, кто под мышкой, всунув при этом руку в карман штанов. Спецназовцы, прибывшие с юга республики, лишь задавали вопросы и слушали своих коллег, открыв рты.
– Это плохая затея, – донеслось до слуха Дэви, и он посмотрел на Левона, который это сказал Георги. – Я не хочу играть в такие игры, – усталым, немного с хрипотцой голосом продолжал тот, не заботясь о том, что рядом стоит иностранный наблюдатель. – Если бы три года назад знал, что задумали в правительстве, ни за что не пошел бы в армию.
Невольно Дэви поймал себя на мысли, что эти слова адресованы именно ему.
– Мы воюем против всего Кавказа! – между тем бил в одну точку Левон. – Я видел осетин из России, много чеченцев. Там часть батальонов «Восток» и «Запад». Русские дерутся, будто защищают свою землю. Добром это не кончится.
– И это хорошо! – не выдержал Дэви. – Спичка брошена в ведро с бензином. Этот пожар вернется обратно на Северный Кавказ, а Грузию защитит весь цивилизованный мир. Я не понимаю, почему у вас такое настроение?
– Когда я уходил со своими ребятами на задание, то на нашей территории видел много техники, – с обидой и злостью стал пояснять Левон. – Танки, пушки, «Град», всего и не перечислишь. Потом, уже оказавшись в тылу у осетин, за Цхинвалом, мы любовались, как на этот город полетели тысячи ракет. Это походило на салют. За многие километры был слышен сильный грохот, который превратился в гул. Я уже думал, что там не осталось ни одной осетинской собаки. А что сейчас? – Он выдержал паузу, будто ожидая, что кто-то договорит за него, и, не дождавшись, продолжил: – Все убежали. Осетины празднуют победу!
– Ты просто устал, Левон. – Дэви отвел взгляд в сторону. – Вам приготовили душ и привезли новое обмундирование.
– Куда потом? – нахмурился Левон.
– Все скажут, – пообещал Дэви и забрался на заднее сиденье своего джипа. Он не хотел продолжения разговора, да и не знал, как вести себя в подобной ситуации.
Некоторое время Дэви просто тупо смотрел перед собой. Потом откинулся на спинку и прикрыл глаза. Постепенно его сморил сон. Вот он идет по лужайке поместья своего отца. Навстречу бегут дети. Неожиданно в небе слышится гул. Дэви поднимает голову и видит заходящий на боевой разворот штурмовик. Деревья вдруг становятся черными, а небо серым. Вот самолет совсем близко. Дыхание перехватывает, а в груди появляется давящая боль. Еще немного – и самолет пустит свои ракеты. Дэви услышал собственный крик и, словно от толчка, открыл глаза. Он быстро пришел в себя и сразу вспомнил, где находится. Сумерки сгустились до такой степени, что на деревьях можно было с трудом разглядеть листья. Левон и Георги продолжали разговаривать. Дэви посмотрел на часы и удивленно хмыкнул. Спал он всего несколько минут. Отчего-то ему вновь сделалось страшно. Он вновь перевел взгляд на грузин. Здесь, в глуши, эти уставшие от войны люди могут запросто убить его, а тело спрятать. Потом сказать, что ничего не видели. Отошел по нужде в сторону от лагеря и пропал. Можно предположить, что выдававший себя за журналиста сотрудник военной разведки, майор Дэви Сэджвик, похищен русскими.
Он невольно вспомнил сон. На лбу выступил пот, а воздух стал застревать в горле.
«Это уже перебор», – подумал Дэви и выбрался наружу. Опасаясь, что его состояние заметят грузины, он заложил руки за спину и не спеша направился по заросшей травой дороге. Отойдя от машины, Дэви невольно встал и развернулся назад. Его охватила злость. Он только сейчас вдруг поймал себя на мысли, что Левон со своими людьми беспрепятственно прошел к лагерю. Конечно, охранение, которое они выставили, видело, что идут свои. Но они должны были предупредить по радио о появлении группы. В этот момент ему показалось, будто бы через дорогу, между ним и машиной, промелькнул чей-то силуэт. Он присел, вглядываясь в темноту. Страх, как ни странно, прошел.
«Может, показалось?» – мелькнула мысль.
Однако сдавленный вскрик, а затем приглушенные хлопки выстрелов русских винтовок «ВСС», которые он не мог ни с чем спутать, ошеломили. Не было сомнений, на них вышел спецназ ГРУ. От досады Дэви готов был кричать. С минуту он пребывал в оцепенении, потом стал медленно пятиться, крутя во все стороны головой, а когда удалился на приличное расстояние, побежал. Вскоре где-то сзади раздался истошный вопль, который резко оборвался. Дэви припустил, на бегу доставая из нагрудного кармана спутниковый телефон. Нужно было срочно предупредить о случившемся босса. Ночь уже вступила в свои права, но он различал в свете звезд и полумесяца дорогу. Однако все равно несколько раз споткнулся. Бежать было легко. Грунтовка шла под уклон, постепенно забирая влево. Неожиданно позади раздался выстрел. Почему-то решив, что стреляли в него, он обернулся. В этот момент нога провалилась в небольшое углубление, и Дэви полетел вперед. Телефон выпал из руки. От удара о землю из груди вылетел воздух, а в животе отдало болью. Досталось и челюсти. От соприкосновения с землей подбородка лязгнули зубы. Едва сдерживаясь, чтобы не застонать, и моля бога, чтобы не было никаких переломов, он медленно встал на четвереньки. Боль постепенно отступила. Придя в себя, Дэви пополз вперед, шаря по траве рукой. Наконец он нащупал выпавшую трубку телефона и облегченно вздохнул. На ощупь корпус был цел. Он поднялся и вновь бросился бежать, уже намного медленней. Но результаты падения сразу проявили себя болью в коленях, и Дэви перешел на шаг, ожидая, когда успокоится сердце. Прикинул в голове, на какое расстояние удалился. По всему выходило около полутора километров. Пора прятаться. Очень большая вероятность, что русские сейчас трясут уцелевших диверсантов. Наверняка их заинтересует, кому принадлежит оставленная им «Тойота».
Дэви свернул с дороги, прошел между деревьями и улегся в траву. Стараясь унять одышку, прислушался. Было тихо. На ощупь включил телефон и обомлел. Экран не засветился.
– Что за чертовщина? – Он повторил манипуляцию несколько раз. Безрезультатно. Потряс трубкой, достал и вставил аккумулятор обратно. Ничего. Такого еще не было. Правильно говорят русские: «Беда одна не ходит». Запасной телефон остался в машине. Он закусил нижнюю губу, убрал трубку в карман, смахнул ручьями стекающий со лба пот. Одежда от бега тоже промокла и неприятно прилипала к телу. Но это мелочи по сравнению с тем, как он опростоволосился со связью.
«А что, если грузины взяли верх?! – подумал Дэви. – Ведь там солдаты элитных подразделений, на подготовку которых не жалели ни времени, не денег». Однако тут же понял, что глупо тешить себя этой надеждой.