Подводный патруль

– Бестолково поднимаются, – озабоченно пробормотал старший помощник, напряженно наблюдая по экрану монитора за всплытием лодки. – Неуправляемо…

– Погоди, погоди, – командир субмарины нетерпеливо перебил Пивоварова, – дай там ребятам опомниться, – встал он на защиту американских коллег. – Им-то невдомек, что мы тут рядом крутимся. Уже, поди, похоронили себя, а тут нате вам, помощь.

– Как же, невдомек, – усомнился старший помощник, – в переборки барабанили так, что у акустиков чуть барабанные перепонки не полопались. Если столько силы осталось, чтобы колотить, значит, на борту у них не все еще так плохо.

Словно в подтверждение слов капитана третьего ранга субмарина вильнула горизонтальными рулями, немного застопорив всплытие и придав лодке горизонтальное положение.

– Пожалуй, ты прав, – согласился Морской Волк, наблюдая за маневрами американцев. – Непонятно только одно – как они нас вычислили? Засекли или выходили на связь так, по наитию?

– Понятия не имею, – старший помощник пожал плечами, – скорее всего, барабанили на удачу. От отчаяния.

– Надо выяснить, – озабоченно произнес Макаров. – Экипажу приготовиться к всплытию! – приказал командир и, обернувшись к Пивоварову, добавил: – Николай Давыдович, сейчас мы подойдем еще ближе к американцам и будем подниматься параллельно, а ты уж напряги все наши органы зрения, слуха, обоняния и осязания. Нам надо понять, что они знают о нашем присутствии.

– Понял, Илья Валентинович, – коротко ответил старший помощник.

Почти час «Макаров» маневрировал в опасной близости от американского ракетоносца, сопровождая его наверх. Убедившись, что субмарина достигла поверхности, Морской Волк отдал приказ малым ходом отойти на кабельтов от места всплытия янки. Оставаясь на перископной глубине, «Макаров» поднял свой надводный глаз, и командир жадно прильнул к окуляру.

– Выбираются, касатики, – удовлетворенно произнес Морской Волк, разглядывая в перископ, как на палубу субмарины один за другим выскакивают американские матросы, неистово махая руками облакам и солнышку. – Живехонькие. Николай Давыдович, – обратился он к старпому, – у тебя что-нибудь есть?

– Ничего, – покачал головой капитан третьего ранга, – только что вышли на связь, сообщили о своем спасении, состоянии подводной лодки, координаты, а о нас – ни слова. Похоже на то, что пока они всплывали, то поверили в то, что тросы лопнули сами по себе.

– Хорошо бы они в этом не разубедились, – неуверенно пробормотал Морской Волк, – ты, Николай Давыдович, продолжай их слушать. Сейчас подышат, в себя придут, может, чего интересное вспомнят и в эфир выйдут. А я посмотрю, о чем они там балагурят, – с этими словами Макаров покрутил лимб встроенного в перископ микрофона, наводя его на снующих по обшивке субмарины американских матросов. Однако от их путаной болтовни пользы никакой не было. Ни о каких спасителях они не упоминали, а благодарили за чудесное вызволение из пучины исключительно Господа Бога.

– На связь с подводной лодкой вышло китобойное судно, – негромко доложил старший помощник.

– Где оно? – Капитан оторвался от перископа и глянул на экран пассивного сонара.

– В пяти милях от нас, – доложил Пивоваров.

– Вывести все переговоры американцев на громкую связь, – распорядился Морской Волк, убирая перископ. На поверхности моря ничего интересного больше не было. – Послушаем их доклады. Сейчас самое время. Начнут теребить. Из базы в Туле запрашивать, перед штабом флота отчитываться. Надеюсь, не все у них пойдет по закрытым каналам. Во всяком случае, с китобойным судном точно должны открыто общаться. В противном случае это не китобой, а хорошо закамуфлированный командный пункт, если у них на борту есть даже шифровальные аппараты. Послушаем.

Несколько минут на ЦКП «Макарова» звучала английская речь, но из всех докладов ничего путного и полезного для себя Морской Волк извлечь так и не смог. Обычный отчет о повреждениях, предполагаемых причинах аварии и чудесного освобождения из плена. Как и предположил командир «Макарова», ни о какой российской секретной подводной лодке не было сказано ни слова. Убедившись в том, что рядом с американской субмариной не работало никакое натовское спасательное судно, капитан предположил, что стальные тросы просто не выдержали и либо лопнули, либо по счастливой случайности сами слетели с корпуса лодки. Иного объяснения не было. Как не было абсолютно никакой информации об экипаже пропавшего российского научно-исследовательского батискафа.

Убедившись в том, что американцам ничего не известно об их присутствии, Морской Волк призадумался:

– Слышишь, Николай Давыдович, а чего это китобоец своих не спешит спасать? Стоит на месте как вкопанный и к судьбе всплывшей субмарины не проявляет даже малейшего интереса?

– Так под каким китобоец флагом?