– Идея имеется, попробовать можно.
– Надо не пробовать, а делать Альберта. Думай, Гладиатор.
– И сколько мы за это будем иметь? – спросил небритый молодой мужчина.
– Если все будет как надо, – ответил Данила, – по сто кусков деревянных. Если придется сворачиваться, по пятьдесят. И еще. Если кого-то замочат, семье уйдут его бабки. Тому, кто попадет на срок, грев в течение всего срока и помощь семье.
Небритый посмотрел на сидевших на траве восьмерых парней.
– Пойдет, Мохнатый, – кивнул плотный парень со шрамом на лбу.
– А ты, значит, на дно уходишь? – повернулся к Даниле небритый.
– Пока за деда не рассчитаюсь, никаких дел.
– Так это, – усмехнулся Мохнатый, – чего мозги-то парить? К деду твоему отморозков послал Али-Баба. Ну, этот, Алибаев Алик, Альберт. Черт, сто пудов он! Его иногда по фамилии Луговой зовут. А настоящая – Алибаев.
– Откуда ты знаешь?
– Об этом, похоже, в курсе все, кроме тебя. Ты перетри эту тему со Лбом, он тебе и разжует. А это кто такой? – Мохнатый посмотрел на Виталия.
– Мой друг, – ответил Данила.
– Понятно. Когда и где работа?
– Об этом позже. Дело скорее всего будет у плато Староверы.
– Правильно базарнул Лоб, – хмыкнул Мохнатый. – Значит, деда твоего за доски навещали. В натуре, выходит, Али-Баба.
– А почему у него две фамилии? – спросил Виталий.
– По ксивам, – повернулся к нему Мохнатый. – Он, видно, взял фамилии матери и отца. Вот и вышло Алибаев-Луговой. Въехал?
– Понятно, – кивнул Виталий.
– Вот бабки на все, что нужно. – Данила выложил пачки сторублевок. – И на то, чтобы добраться до Ссыльной сопки. Там остановитесь в бывшем пионерлагере и ждете. Не светиться. Если он, – Данила кивнул на Виталия, – приедет один, все то же самое.
– Понятно, – серьезно ответил Мохнатый.