За покрытым мхом валуном сидела бледная девушка с испуганными глазами.
Лежавший на кресте человек сел и попил воды. Вздохнул.
– Глаза, – прошептал он. – Чьи они? И лицо в трубе, и боль от рваного железа. – Он потрогал многочисленные рубцы и шрамы. Потом начал отжиматься. Перевернувшись на спину, прыжком встал на ноги. – Получилось, – кивнул он. – Скоро уйду. Только надо узнать, кто я такой. Здесь все брешут, суки. Очереди ко мне выстраиваются, ведь я спасенный Богом. Глаза, – повторил он. – Чьи они и почему я их помню? Вода, холод, труба, снег и глаза. Даже как меня зовут, не помню. Кто же я? – Он сжал виски.
– Ты чего? – спросил Марик забежавшую в казарму девушку.
– Там, – махнула она рукой назад, – убили ту, которая ушла. Убил ее Софрон. Я слышала, он с Клыковым разговаривал. И нас убьют! – Она зарыдала.
– Ты толком объясни, – подошел к ней Евгений, – что ты слышала?
– Она же сказала, – вмешалась Маша, – что слышала разговор Клыкова с Софроном. Тот убил…
– И нас убьют! – плача, перебила ее девушка. – Они говорили, что…
– Надо позвать Иннокентия Яковлевича. – Женя шагнула к двери.
– А мне кажется, он заодно с ними, – остановил ее Евгений. – Заметили, что нам не дают разговаривать с остальными, даже не подпускают? Слышали стук слева? Там тоже работают. Марик, ты что-то говорил…
– Шутил я. Хотя Софрон действительно вернулся слишком быстро. А где ты слышала его разговор с Клыковым?
– Как хотите, – быстро проговорил парень в очках, – а я ухожу.
– И куда пойдешь? – спросил его Евгений.
– Не знаю. Здесь даже сотовой связи нет… И что теперь делать?
– Ты вроде поверил ей, – кивнул на девушку Евгений. – И что скажешь?
– Меня дядя Эдгар послал к Иннокентию Яковлевичу. Сказал, обязательно попади в эту группу. И велел не отказываться от работы, – ответил Марик.
– А кто этот дядя Эдгар? – спросил Евгений.
– Да какая разница? – вмешалась Женя. – Надо уходить. Нас всех тут убьют!
– Куда уходить? – нервно спросил парень в очках. – Никто нам не поможет. А Рита…
– Она наверняка с ними заодно, – кивнул Евгений.