Цель – все, смерть – ничто

– Ты, как я понимаю, здесь не раз бывал? – спросил Гарри.

– Точно. – Африканец посмотрел влево. – Сейчас войдем в пещеру и там переночуем. И безопаснее, и спокойнее, и… – Не договорив, он присел и всмотрелся в землю. – Странно, кто-то идет параллельно с нами. Трое. Один белый.

– Как ты узнал, что белый? – поинтересовался Гарри.

– Даже живущий здесь давно белый носит обувь. Точнее, не нашу обувь. Мы предпочитаем обувь мягкую, легкую, тогда как вы обуваете или кроссовки, или армейские ботинки. На подошве африканской обуви нет узоров. Кроме того, белые оставляют много совсем необязательных для человека заметок. Например, низкие ветви деревьев они или переступают, или пролезают под ними, тогда как местный их обойдет. Этот белый, как и ты, никогда не был в саванне. Ты по привычке стараешься наступать на камни, чтобы не оставить следов, однако трава для этого гораздо удобнее, потому что выпрямляется почти сразу. Ну хватит болтать, пошли, – кивнул Хайле.

– Переночуем тут, – усаживаясь на камень, сказал Хурашуи.

Анхашину, присев у небольшого грота, посыпал землю перед входом каким-то порошком. Марковский с интересом смотрел на него.

– Что он делает? – шепотом спросил он. – Какое-то заклинание для спокойной ночевки?

– Все гораздо проще, – засмеялся Хурашуи. – Высушенный и истолченный желудок гиены не позволит проползти в пещеру никакому ядовитому пауку или змее, которых тут предостаточно.

– А почему именно гиены?

– Не я это придумал, – улыбнулся африканец, – а наши далекие предки.

– А где ты так хорошо научился говорить по-французски? – спросил Марковский.

– Вообще-то, – неожиданно для Евгения медленно и отчетливо Хурашуи начал говорить по-русски, – я немного знаю и русский. Я учился в Ленинграде на доктора. Мои родители хотели, чтобы я стал врачом. И не только потому, что можно помогать людям. Врачи всегда пользуются уважением и получают хорошие подарки, еду и деньги. Я был на втором курсе медицинского института, когда в Эфиопии началась война, поэтому вернулся на родину, чтобы сражаться с французами. Война быстро кончилась, но учиться дальше я не стал. Мне понравилось воевать. Я был в Иране, воевал в ЮАР, партизанил, был членом палестинской террористической группировки, своего рода наемником. Меня вербовали даже в Чечню, но я не захотел воевать против страны, которая учила меня. В Афганистане я узнал, что мой сын тяжело болен, и вернулся. Жизнь ему спасла Джулия. И вот уже три года я сотрудничаю с российскими спецслужбами. Это дает мне хлеб и уверенность в завтрашнем дне. Если человек не уверен, что для него наступит завтра, он уже мертв. По крайней мере душой. Анхашину был бандитом, – кивнул он на лежавшего перед входом в грот напарника. – Был приговорен к смерти. Его спас Анатолий, уговорил помиловать. И с тех пор Анхашину тоже предан Джулии… Ладно, давай спать, завтра предстоит долгий и опасный путь.

Район Плюющегося Жирафа

– Куда это нас тащат? – спросил Борис.

– На мордобой, – усмехнулся Андрей. – Остается только надеяться, что нас не выдернет Бешеный Лев и не отдаст своим громилам. Тут есть Пьяный Слон, я видел, как он вырвал горло одному англичанину. А тот занимался боями без правил. И еще один, голимая горилла, волосатый, здоровенный. Он, сука, поочередно руки ломал и ноги. Начинал с пальцев. Сначала вырубил противника, американского морпеха, а затем как-то заплел его, лежащего, сзади ногами и начал, сука!.. В общем, лучше, если Злобный Кабан сразу убьет.

– Ну и имена, – покачал головой Борис. – Или это прозвища?

– Какая разница? Вон он, Пьяный Слон.

Борис увидел высокого и толстого, килограммов под сто пятьдесят, если не больше, молодого африканца.

– А это, как я понимаю, Кабан? – показал он на молодого мускулистого африканца с длинными, заплетенными в несколько косичек волосами.

– Он и есть, – вздохнул Андрей. – А вон те суки – вожди, – кивнул он на двоих африканцев. – Здоровый – это Отундо, или Бешеный Лев, как его называют. Низкорослый – Оавайна. Его прозвища я не знаю. Отундо сам, бывает, дерется. Хотя какая это драка? – поморщился он. – Видно, когда-то тренировался профессионально, дикарская морда! Ловкий и быстрый, а уж про силу и говорить нечего. Он тогда против двоих вышел. Мужики крепкие были. Так он одному сразу переносицу кулаком раздробил, а другому ногу сломал и потом шею свернул.