Гибельная пучина

– Мину заложили снаружи, на обшивку корпуса. Работа, прямо скажу, ювелирная. Емкости с нефтью нетронуты. Хоть сейчас заводи понтоны, поднимай и вези дальше. Глубина позволяет.

Командир внимательно посмотрел Поручику в глаза.

– Ты думаешь то же, что и я?

– Если ты про Глока, то да, – кивнул тот. – Такое не каждый дурак сумел бы сделать.

– Ты бы сумел? – ехидно спросил Марконя.

– Нет, – ответил Голицын.

– Не сумел бы? – не поверил Кэп.

– «Нет» – в смысле, я не дурак. А взорвать танкер и не пролить ни капли нефти – это запросто.

Обследовав затонувший танкер, группа направилась на остров Сокотра. Принадлежал он Йемену. Туристская инфраструктура на острове развита была слабо. Зато от любителей дайвинга, которым на комфорт наплевать, не было отбоя. Дайвинг-клубами было облеплено едва ли не все побережье острова. Одним из редких исключений служил мыс Хулаф. Российское и Йеменское правительства договорились о строительстве здесь российской военно-морской базы.

Когда «Альтаир» отдал якорь на траверзе мыса Хулаф и Поручик с товарищами ступили наконец на твердую землю, оказалось, что база – дело далекого будущего. Оцепленная колючей проволокой территория форпоста напоминала пустыню, на которой там и сям торчали редкие бутылочные деревья. Эти уродливые растения напоминали гигантские зубы, воткнутые в землю корнями кверху. В центре пустоши гордо возвышалось похожее на гигантский веник драконово дерево.

– Экзотика, блин, – отметил сквозь зубы мичман Тритон.

В центре так называемой базы сбились в кучку выгоревшие добела палатки. На флагштоке вяло реял такой же выцветший флаг, три цвета которого можно было угадать с большим трудом. По всей пустоши были понатыканы палки с табличками: «Штаб», «Столовая», «Казарма», «Баня», «Санчасть». Врагу, чтобы составить план-карту будущего секретного объекта, не требовался спутник-шпион. Достаточно было слабенького бинокля и блокнота с карандашом.

Изгородь из колючей проволоки разделялась воротами, возле которых под штатным грибком прогуливался часовой. Он наотрез отказался пропустить спецназовцев на охраняемую территорию. Пришлось вызвать начальника караула. Тот также был не в курсе относительно прибытия группы.

– Да пошли они все! – подвел итог Голицын. – Сгружаемся здесь или возвращаемся на «Альтаир»?

Решено было разбить палатки прямо у забора. Когда дело было почти завершено, прибежал испуганный начальник караула, которому удалось наконец связаться с Москвой. Он приказал часовому открыть ворота и предложил Кэпу перенести вещи и оборудование на территорию базы.

– Я тебя, мудака, самого сейчас заставлю все перетащить, – пообещал офицеру Голицын. – А когда сменишься с караула, лично набью харю.

Тот пообещал прислать в качестве грузчиков взвод бойцов и исчез. Когда спецназовцы справились с задачей без посторонней помощи, обещанное начкаром подкрепление и правда прибыло. Два дембеля-разгильдяя с бычками в зубах и ремнями на яйцах. Работать они не спешили. Голицын натравил на них Малыша, и тот гнал обоих ветеранов пинками до самого берега. Спецназовцы поставили свои палатки возле таблички «Баня». В одной разместились бойцы, в другой – командир и рация.

Попытка подхарчиться в местном ведомственном общепите успехом не увенчалась. Основным продуктом питания, который Министерство обороны не ленилось подбрасывать сюда с «большой земли», была перловка или, в просторечье, «шрапнель». Ее подавали на первое, на второе, в качестве десерта и, кажется, клали даже в компот.

Кэп отправился в штаб выбивать причитающийся группе сухой паек.

– Что у нас есть пожрать? – задал риторический вопрос Дед.