– И чем это вы здесь занимаетесь, если не секрет?
Все невольно обернулись, и в глаза им ударил яркий свет прожектора.
Наход Али и Шариф сидели в резервной рубке управления «Дайаны». Они боялись, что американцы могут обстрелять капитанский мостик ракетами. Разговор шел о проблемах насущных – выкупе и условиях освобождения судна и людей. Наход Али рассказывал о том, как прошли первые переговоры.
Шариф, полуприкрыв глаза, согласно кивал головой:
– Очень хорошо, все идет как надо. Этот Сайрус повел себя так, как и полагается такому дураку. Он будет долго торговаться, это нам на руку.
– Вам на руку, – возразил Наход Али, – а мне чем быстрее, тем лучше. Получить деньги и свалить отсюда.
Но Шариф будто не слышал. Точнее, не слушал и продолжал о своем:
– А вот этот русский – Войтовиц…
– Войтович, – поправил Наход Али.
Он говорил по-русски почти без акцента, не зря столько лет в Москве учился.
– Я и говорю – Войтовиц, – кивнул Шариф. – Он может нам все испортить. Его лучше убрать.
Наход Али с сомнением покачал головой:
– Это будет непросто сделать. Он сказал, что живет на русской военной базе.
Шариф презрительно усмехнулся:
– Тогда мы сделаем так, чтобы его переселили в гостиницу в Хадибу.
Наход Али окинул взглядом горизонт. Отсутствие в поле зрения военных кораблей вызывало у него сдержанный оптимизм.
– Хорошо поработали, – отметил он добрым словом погибших диверсантов Глока. – Море чистое. Теперь нам никто не мешает идти в Кисмайо.
– А что за корыто там болтается? – ворчливо заметил Шариф.
И указал на одинокий силуэт «Альтаира». Наход Али грязно выругался.
– А, опять эта дау. Это «Альтаир» метахода Омара. Мой племянник вроде бы узнал ее. Оттуда недавно обстреляли мои лодки. Ходили слухи, что Омар связался с неверными. А после того как не вернулись ваши водолазы, я и сам подумал, что на этой дау американские или русские диверсанты.