Гибельная пучина

22
18
20
22
24
26
28
30

Кэп кивнул в сторону лысого пленника.

– Поручик, разберись с товарищем.

Лысый побледнел и задрожал. Голицын оттащил его в сторону. Внимательно оглядел от макушки до пят, потом с сожалением покачал головой:

– Надо было бы тебя убрать, но ты мне еще тогда понравился. Ладно, живи. И передай Глоку, что я за ним приду.

Малыш запустил движок катера. Голицын на прощание еще разок пнул Лысого и запрыгнул на корму. Через минуту катер вышел в открытое море и взял курс на базу.

* * *

На борту «Дайаны» Шариф вел телефонный разговор с господином Гореславским. Олигарх внимательно выслушал все его доводы, потом распорядился:

– Если не получится сделать так, как мы задумали, разгружайтесь где угодно. Необходимо сохранить груз.

– Но его сразу же арестуют!

Гореславский ответил раздраженно:

– Ерунда, я эту проблему разрулю. Главное – сделай так, как я сказал.

И отключился. Шариф вышел на воздух к Бараке и увидел, что Глок швартуется к высокому борту «Дайаны». У Шарифа при виде такой наглости чуть глаза на лоб не повылезали, но Бараке выходка гиганта понравилась. К тому же явился он не один, а в сопровождении взвода своих наемников, и на носу его катера грозно торчала спаренная зенитная пушка. В общем, Шариф подумал и пришел к выводу, что Глока стоит хотя бы выслушать.

Когда Глок поднялся на мостик к Шарифу и Бараке, те тщетно попытались обнаружить на его лице тень смущения или чувства вины.

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – скрывая неприязнь, начал Шариф.

– О чем? – Глок казался искренне удивленным. – Может быть, о контейнере с бомбой? Зачем тебе такая опасная штука? Скажи, куда тебе ее установить, и я сам это сделаю. Качественно и недорого. Я же профессионал.

Шариф от ярости едва не зарычал.

– Но почему ты увез контейнер и ничего мне не сказал?

Выражение лица Глока стало еще более нахальным.

– Я тебя искал, но не смог найти. Мне даже показалось, что ты нарочно от меня спрятался. А ведь я как раз хотел узнать у тебя, как погибли мои люди, которых ты посылал взрывать американский эсминец.

Шариф прикусил язык. А Глок продолжал как ни в чем не бывало:

– Я вообще против того, чтобы иметь секреты от своих друзей. Сам видишь, к чему это приводит. К тому же я понятия не имел, что контейнер твой. Да он мне и не нужен. Взял просто так, можно сказать, случайно.