– Не ври.
Дорофеев, задумчиво почесав мясистый нос, налил по второй.
– Ты прав. Есть еще кое-что. Только сначала давай дернем за Бухалу.
Ей-богу, старик это заслужил. Разведка донесла, вчера он ходил на поклон к Кричевскому. Представляешь? Ради тебя на поклон к своему лютому врагу! А ведь они с Кричевским уже невесть сколько не здороваются. Раньше друзьями были, но Кричевский в свое время круто Бухалу подставил. И все ради того, чтобы скакнуть в министерское кресло. Вчера старик так испереживался, что даже сердце забарахлило. «Скорая» весь вечер торчала под окнами отделения.
Андрей недовольно покосился на Дорофеева.
– Думаешь, меня это остановит?
– Нет. И все же мне кажется, что со стариком надо бы поаккуратнее. Не такой уж он и зануда, как мы думали. :
– Хорошо, давай за Бухалу, – уступил Андрей и первым осушил свой стакан.
Подождав, когда Дорофеев повторит его подвиг, спросил:
– Что еще?
– Еще? – Собеседник опустил глаза и, заикаясь, проговорил:
– П-прямо не знаю, как сказать. Ну, ты п-пока п-подготовься… Хотя, в общем-то, не так все плохо, как может показаться…
– Не тяни, – подстегнул его Андрей.
– Короче, твоя Виноградова… ну, эта секретуля… мертва. Пару часов назад нашли неподалеку от ее дома.
Если бы не вторая стопка, выпитая минуту назад, Андрей воспринял бы эту новость гораздо эмоциональнее. А так лишь растерянно пробормотал:
– Марка ведь в Москве нет! Дорофеев бессильно развел руками.
– Как ни странно, в данном случае сработал киллер. Пуля в висок, и прощай, девочка Наташа!
– Этого не может быть! Какой, к черту, киллер? Наташа глупая, наивная девчонка. Я уверен, она ничего толком и не знала!
– А вот тут ты попал пальцем в небо, – возразил Дорофеев, делая вид, будто выдавливает из бутылки последние капли «Пшеничной». – Не стоит ее идеализировать. Мы провели обыск в ее квартире и нашли там парочку интересных вещей. Во-первых, несколько любопытных снимков. А любопытно то, что снялась она вместе с Адамчиковым. Ну, тем пареньком, который работал в винном магазине и которого потом кокнули в поезде.
Андрей с досадой хлопнул себя по лбу: