– Да! До отхода сюда!
– Что в овраге?
– Все нормально. Вот только Худаеву не смогли заставить сидеть на месте.
– Что значит не смогли заставить сидеть на месте?
– Она ушла на одну из высот, откуда наблюдала бой. Но вернулась!
– До чего же самовольная дама. Настоящая местная Жанна д’Арк! Так, оставляешь здесь группу Аслана, остальным отход в овраг!
– Понял!
– Давай! Отход… – Тимохин взглянул на часы, удивился. – Ого! Уже 12.20. Быстро же пролетело время, так, значит, начало отхода основных сил в 12.30!
– Понял, командир!
– Выполняй! Да, одного из ополченцев отправь на восточную высоту, там была моя позиция, и с нее через оптику хорошо просматривается прилегающая к селу местность. Благо, и дым понемногу рассеивается. Работай, Тимур!
В 12.30 группы «Орион» и «Алтай» начали отход в овраг.
Вскоре бойцы спецназа и командир отряда ополченцев, конвоировавший несущих тело погибшего осетинского юноши, вошли в балку. Их встретил Давид.
Доложил, что в лагере беженцев все в порядке, пожаловался на поведение Беллы Худаевой:
– Ну ничего не смогли с ней сделать. Как кошка забралась на вершину и сидела там, пока шел бой. И я не мог послать бойцов снять ее оттуда.
– Мне известно об этом.
Давид увидел грузин, положивших тело парня на дно оврага, спросил хрипло:
– Кого?
– Тамерлана Кулова, – ответил Багоев.
– Как?
– Бросился на бронетранспортер с гранатами.