Африканский вояж

Ты можешь жить вскользь, ты можешь жить влет, на касты всех людей деля,

Мол, этот вот — крут, а этот вот — нет, а этот, мол — так, ни то и ни се.

Но я увидел вальс в твоих глазах — и нет опаснее свидетеля,

Надежнее свидетеля, чем я, который видел вальс в глазах твоих и понял все.

Не бойся — я смолчу, останусь навсегда Египетским ребусом,

Но только, возвращаясь в сотый раз домой, засунувши в компостер разовый билет,

Возьми и оглянись — ты видишь? Серый волк несется за троллейбусом,

А значит — ты в строю, тебя ведет вальс веселою тропой, как прежде — след в след.

Трудно сказать, что понимали из этой песни сейчас особенно по-детски беззащитно и лопоухо смотрящиеся мальчишки-срочники, какой смысл они вкладывали в услышанное, что пробуждала эта мелодия в их душах… Несомненно одно — командира своего они уважали и любили, ни один жест, ни одно неловкое шевеление, не говоря уж о неосторожно вылетевшем слове, не прервали песню до самого конца.

Рвись — не рвись, но он не пустит тебя, проси — не проси.

Звездною фрезой распилена планета вдоль по оси.

Нам теперь узнать бы только, на какой из двух половин

Будет наша остановка — Вальс Гемоглобин.

Торжественно и мощно, постепенно затихая в непроглядной тьме, отзвучал последний завершающий аккорд. И одновременно с ним в круг света шагнул служивший проводником подполковник. А затем, чуть помедлив, Камиль. Олег предпочел остаться в тени. При появлении подполковника солдаты лениво, как бы нехотя и через силу зашевелились, бросая вопросительные взгляды на командира, и лишь когда тот, отложив гитару, поднялся, приветствуя старшего по званию, последовали его примеру. Но, как показалось Камилю, в этом их уважительном приветствии явно присутствовала некая нарочитая снисходительность бывалых ветеранов к глупым армейским условностям, мол, чем бы дитя не тешилось… Подполковник это тоже заметил, и хотя Камиль готов был еще минуту назад поклясться, что это невозможно, но его вытянутое лошадиное лицо приобрело еще более недовольное выражение.

— Товарищ старший лейтенант, вот эти товарищи хотят с Вами побеседовать, — в голосе подполковника отстраненность и неприязнь.

Внимательный, прощупывающий взгляд старлея оббегает Камиля с ног до головы, также дотошно исследует все еще стоящего в тени Олега.

— Салам алейкум, уважаемый, — Камиль говорит с нарочитым акцентом, в свою очередь тоже изучая разведчика.

Протянутая для рукопожатия рука зависает в воздухе. Ого, а мальчик-то с характером!

— Меня зовут Камиль.

— Маэстро.