Цену жизни спроси у смерти

РОВД – вот как было обозначено здание, в котором скрылся мужчина. На табличке имелась и подробная расшифровка этой аббревиатуры, да только отделение милиции, оно и в Африке отделение милиции, и в Сочи.

Проходя мимо, Громов пытался понять, что бы это значило. Явка с повинной? Как же, разогнался убийца на своих кривеньких ножках каяться и давать показания! Прежде чем войти, он обменялся рукопожатием с милицейским лейтенантом, скучавшим возле патрульной машины. Этот человек работал здесь, причем сверхурочно, как понял Громов, посмотрев на часы. За свой ненормированный рабочий день он мог успеть не только утопить девушку, но и приступить к расследованию обстоятельств ее гибели. Очень удобно и необременительно. Называется: сам пью, сам же и гуляю.

«На чужих поминках», – уточнил Громов про себя, повернув обратно. Кое-какой информацией к размышлению он себя на ближайшее будущее обеспечил. Теперь оставалось найти приличный ресторан и позаботиться о хлебе насущном.

* * *

Дежурный администратор, крашеная соломенная блондинка, которая, в зависимости от настроения, могла выглядеть то лет на тридцать, то и на все сорок с лишним, восприняла появление Громова без особого воодушевления, но и без явного неудовольствия. Когда они уединились в служебном кабинете, годков ей можно было дать около тридцати пяти. Должность и возраст обязывали эту женщину быть подтянутой. А белая прозрачная блузка – носить бюстгальтер, что в курортном городе смотрелось довольно экстравагантно.

– У входа стоит машина «Скорой помощи» и милицейский микроавтобус, – произнес Громов, дружелюбно поглядывая на собеседницу. – В гостинице что-то произошло?

– Неужели для вашей организации существуют какие-то секреты?

Женщина улыбнулась, очень удачно скопировав Джоконду. Громов мысленно вычел из ее возраста еще пару лет и ответил улыбкой не менее загадочной.

– Считайте это любопытством обычного отдыхающего.

– Но тогда я просто не вправе беседовать с вами на подобные темы. – Теперь не только губы женщины, но и ее глаза тоже улыбались.

Громов хотел было отшутиться, однако вовремя вспомнил, по какой причине находится в этом кабинете, и придал своему лицу то самое каменное выражение, с которым часто был вынужден общаться даже с теми людьми, которые были ему симпатичны.

– Зато я вправе беседовать с вами на любые интересующие меня темы. Этого достаточно?

Заметив резкую перемену в его поведении, администратор тоже посерьезнела:

– Вполне.

– Отлично. – Приподнятым уголком губ Громов выразил собеседнице одобрение за понятливость. – Так что же у вас здесь стряслось, пока я гулял по городу и знакомился с достоинствами местной кухни?

Администратор откинулась на спинку стула и сложила руки на груди:

– У нас – я имею в виду гостиницу – ровным счетом ничего не случилось. А на пляже обнаружена утопленница.

– У мола? – быстро спросил Громов.

– Откуда же мне знать? – администратор развела руками. – Я понятия не имею, кто утонул, где именно и как. Если несчастье произошло с кем-нибудь из наших постояльцев, меня, конечно, скоро известят об этом в самом ближайшем будущем. А пока что я вряд ли могу быть вам полезна. Извините.

– И все равно у меня есть к вам вопросы. – Громов машинально достал из кармана сигаретную пачку, но тут же спрятал ее обратно, потому что терпеть не мог просить людей о каких-либо одолжениях. Задавать вопросы по долгу службы – это одно, а просить разрешения закурить – совсем другое.

– Пожалуйста, задавайте ваши вопросы. – Это было произнесено не слишком любезно.