Цену жизни спроси у смерти

– Тебя как больше устраивает? По имени-отчеству или по фамилии?

– А просто именем обойтись нельзя? – Войдя в ярко освещенный гостиничный номер, Лиля первым делом осмотрелась, хотя перевидала таких к своим двадцати годам немало. Вид у нее при этом был самоуверенный и вместе с тем слегка затравленный – как у зверька, сменившего одну клетку на другую.

Мужчина предложил ей жестом присесть за стол, сам расположился на стуле лицом к гостье и только после этого ответил:

– Староват я, чтобы ты меня звала по имени. А фамилия моя Громов.

– Пусть будет Громов, – согласилась Лиля. – Только какой же вы старый?

– Молодой? – Он засмеялся и наполнил стаканы водкой, потом свинтил пробку с бутылки минеральной воды.

– Ну, не то чтобы молодой. Но все равно вы… хороший.

Неожиданное признание, вырвавшееся у Лили, ошеломило ее саму настолько, что она опустила глаза и решила не поднимать их до тех пор, пока не пройдет возникшее чувство неловкости. Но, к ее облегчению, Громов не дал паузе затянуться.

– Ты ошибаешься, девочка, – сказал он с улыбкой, затронувшей только левую половину его лица. – Хороших людей вообще не бывает, запомни это.

– Что же, все плохие? – Она недоверчиво захлопала ресницами.

– И плохих людей не бывает. – Не предлагая Лиле последовать его примеру, Громов неспешно выпил свою порцию, вылил в рот немного минералки и наконец закончил свою мысль: – Поступая хорошо по отношению к одним людям, ты неизбежно причиняешь зло другим, вот какая штука.

Лихо махнув стакан, Лиля надолго присосалась к бутылке с водой. Когда она заговорила, ее голос звучал еще более хрипло, чем обычно:

– Как же тогда различать людей?

– А по поступкам, – просто ответил Громов. – Если человек хорошо относится к тем людям, которые нравятся тебе, держись его. И наоборот. Вот и вся философия.

Вытянув длинными ногтями сигарету из протянутой ей пачки, Лиля окунула ее кончик в пламя зажигалки, затянулась несколько раз и печально сказала:

– Мне полагаться теперь не на кого, кроме себя самой. Была лучшая подруга, а теперь ее нет… Ее Миленой звали. Мы с ней с детства дружим. Вернее, дружили. Утонула она сегодня.

– Нет, – сказал Громов, вновь наполняя стаканы. – Она не утонула.

– Что? – У Лили перехватило дыхание. – Что вы сказали?

– Твоя подруга не утонула, – повторил Громов ровным тоном.

– Значит… Значит, она жива?