Для Даши начались тяжелые дни ожидания. Только во время занятий с личным составом она немного оживлялась. Но входя в комнату утыкалась лицом в подушку и плакала. Никто больше не видел улыбки на ее лице. Она попросила Саранцева убрать из ее графика выходные и он легко согласился. Офицеры сочувствовали сержанту и частенько поминали не добрым словом подлого майора. Даже бывшие друзья готовы были набить ему морду. Втайне все удивлялись, что он так долго не появляется на службе. Саранцев и генерал Башаев сошлись во мнении, что дядя все же помог племяннику.
Письмо от Артема пришло через три недели. Оно было спокойным. О войне Новиков почти ничего не написал, только попросил Дашу забрать рапорт и не приезжать в Чечню. О том, что вокруг стреляют, тоже написал как-то вскользь — «Выстрелы слышал, но вдалеке. Ты за меня не беспокойся». Сквозь строчки Даша видела его лицо, слышала его голос. Она много раз перечитала письмо, но забирать рапорт не стала. Волынцева чувствовала, что без Новикова целый год ей не выдержать. Она съездила к генералу Башаеву и напомнила о себе.
Генерал-полковник слово сдержал. В самом конце апреля на Волынцеву Дарью Алексеевну пришло назначение о направлении ее на должность снайпера в Чечню и прикомандировании к ГРУ. А уж о том, что она там добьется назначения именно к Артему, Даша нисколько не сомневалась. Башаев не стал говорить, что ее уже прикомандировали к подразделению, где находится Новиков. Он решил устроить влюбленным сюрприз.
Подполковник вызвал ее к себе и зачитал приказ. На последнем слове Дарья бросилась в пляс. Она смеялась и плакала одновременно. Это было первое проявление чувств за два месяца. Саранцев перепугался — не сошла ли Волынцева с ума. Но Даша вдруг резко остановилась и четко спросила:
— Когда улетать?
Командир вздохнул:
— Через два дня вылетает транспортный самолет на Моздок, а через пять дней будет еще один.
Она попросила:
— Отпустите меня через два дня.
Павел Викторович вздохнул:
— Даша, а ты родителям сообщила, куда собираешься?
Девушка села на диван и посмотрела на него:
— Нет. У мамы сердце больное, да и отец не в лучшей форме. Я ведь у них поздний ребенок. Я на ваше имя письма для них буду отправлять, а вы, уж будьте так добры, пересылайте. Если они вдруг ко мне надумают приехать, дайте телеграмму, что я нахожусь в командировке. Когда вернусь, я им все сама расскажу. Договорились?
— А ты представляешь себе работу снайпера на войне? Тебе придется убивать людей по-настоящему. Там или ты или тебя, третьего не дано.
Волынцева посерьезнела:
— Представляю, Павел Викторович. И не раз думала в последнее время над этим. Смогу ли? Думаю, что смогу. В Артема тоже стреляют. Значит, стреляя в ответ, я буду спасать его.
Саранцев медленно вышел из-за стола. Сел рядом и крепко прижал девушку к себе:
— Что ж, Дашенька, раз ты решила, я тебя отпускаю. Только дай слово, что вернешься? Вместе с Артемом вернетесь в вашу комнату? Я ее опечатаю своей печатью и оставлю все, как есть, до вашего приезда. Ты как дочь мне стала за эти годы. Пришла совсем ребенком, а сейчас взрослая женщина. Майора Савина мы за этот год постараемся выжить из подразделения. Ты слышала, что офицеры подали на него в суд за клевету и оскорбление достоинства сержанта Волынцевой?
Он отпустил ее и уронил сильные руки на колени. Она усмехнулась:
— Впервые слышу! Желаю им удачи. Только подлецы живучи…
ebooksa