— Вот снимет он с тебя завтра стружку, мигом перестанешь самовольничать!
Даша обернулась на спящего солдатика и серьезно сказала:
— Данила, этот парнишка с матерью встретится. Это главное! Ну, попадет мне и что? Ерунда!
Стаценко быстро ходил по палатке и ругался. А на улице возле брезентовой стенки столпились разведчики, внимательно прислушиваясь к каждому слову. Даша сидела за столом и чистыми, невинными глазами следила за майором. Этот взгляд выводил его из себя, он едва не кричал от осознания собственного бессилия:
— Даша, что я Артему скажу, если с тобой что-то произойдет? Что ты сама полезла в пекло? Какой же я офицер после этого? Может мне тебя обратно в Питер отправить? В связи с несоответствием и за неподчинение приказу?
Девушка улыбнулась:
— Думаешь, у тебя получится? Послушай, Юра, мне давно не тринадцать лет. Меня учили воевать в элитных войсках и я хочу применять эти знания на практике. Я не собираюсь учиться на чужой крови. Ты будешь получать сведения и будешь знать, в каком квадрате я нахожусь. И от заданий я не отказываюсь, но дай мне свободу действий.
Он остановился напротив:
— Даша, ты находишься здесь всего полмесяца и должна учиться. Вчера ты рисковала жизнью из-за глупой бравады и желания что-то доказать.
Она встала напротив:
— Ошибаешься! Этот русский парнишка стоил того, чтобы рискнуть! Хотя бы потому, чтобы его мать не плакала.
Он сел на ящик и твердо сказал:
— Пока ты не подберешь напарника, я запрещаю тебе покидать территорию лагеря!
Даша улыбнулась:
— А у меня уже есть напарник!
— Лесник?
Разведчики за стенкой насторожились. Девушка покачала головой:
— Не угадал! Шахтер.
— Почему именно он?
— Николай умеет ждать.