а уловил то, что Вера Бодрова за годы уловить не смогла.
— А что еще?
— Не знаю. Самоуверенный тип, но чем-то напуган. Очевидно, это его первая кража.
— Он всю жизнь мою мать обкрадывал. Но разбой на себя взял впервые. Это точно. Ну а как выглядела его телка?
— Темненькая с распущенными волосами.
Даша села за стол.
— Ты не хочешь их схватить? Идем.
— Не торопись. Боюсь, я знаю, что они ищут, но там этого нет. Им нужна я, а не сумка. Глупец! Выдал себя с потрохами. Он все еще верит, что я ребенок. Посмотрим, чья возьмет. Я думаю, сумку мы вернем. Гоняться за ними не стоит, они сами сядут нам на хвост.
Настроение у Даши поднялось, и она осмотрела стол, ломившийся от еды.
Марк Левин высыпал содержимое сумки на колени. Доллары, жемчуг, золотые кольца, серьги, монеты.
— Ничего не понимаю. Эти побрякушки не имеют к Вере никакого отношения, а жемчуг она терпеть не могла.
Он осмотрел перстень с рубином и покачал головой.
— А этот камень она называла кровавым и никогда не брала его в руки.
— Для первого ограбления огромный куш.
Тебе везет, — заметила секретарша. — Но ты хотел с ней поговорить.
— Да. Но когда я подошел к сортиру, в зале появился мент. Я испугался. Точнее, я ее оглушил, но испугался вытаскивать из туалета. Пришлось взять ее сумку. Но она никуда уже не денется.
— А тебе не кажется, что для юной путешественницы ее сумочка излишне напичкана деньгами и золотом? Я уверена, что у этой истории будет плохой конец. Может, стоит бросить, пока не затянуло под колеса?
— Черта с два. Для меня конец истории превратится в сказку. С каждой минутой я убеждаюсь в этом все больше и больше.
Нина взяла в руки альбом в. бархатном переплете и перелистала его.
— Странная книжонка. Я думала, здесь фотографии, а это ежедневник подростка. Девичьи забавы. Все мы в детстве вели дневник. Но подобные развлечения дорого обходятся. Когда мои записи прочитала мама, я думала, что умру от стыда. Кошмар. Словно в душу плюнули. Вот послушай, как девочка рассуждает. Интересно: