Оставь её небу

Боб Карлов, освещенный кровавым светом прожектора, пытался вспомнить, где он мог видеть эту девчонку. Он обладал великолепной зрительной памятью, но в данном случае что-то тормозило его воспоминания и он не мог вспомнить.

Как только девушка вышла, следом направился дорожный шулер. Параллельно с Дашей ту же характеристику дал ему бывший чекист Карлов. Но если в первом случае оценка давалась наугад, то во втором срабатывал опыт. Так просто этот хмырь свою добычу не упустит, коршун расправил крылья. Но Карлова не интересовали чужие проблемы. У него своих хватало. Его интересовала кухня ресторана, где находился силовой шит здания, нервный узел электрификации местного масштаба. Хитроумный план должен сработать. Карлов не сомневался в успехе.

Потенциальные жертвы человека в черных очках так не думали. Двумя этажами выше в двадцать пятом номере устроились двое молодых людей. Они никуда не выходили, а занавески окон были плотно сдвинуты.

Дим-Дэнди валялся на кровати, а Антон сидел у окна и смотрел сквозь щель в занавеске на улицу. Наблюдения сопровождались комментариями, и каждая подъезжающая к гостинице машина фиксировалась. Последняя подъехала в десять часов вечера. Черная «волга», из которой вышло трое кавказцев, не заинтересовала Дэнди.

— Почему ты решил, Димыч, что этот человек хочет тебя убить?

Дэнди затянулся сигаретой и, глядя в потолок, начал философствовать:

— Он думает, что я кретин безмозглый. Он забыл, какую я школу прошел в горячих точках. Нет. Тут все ясно. Ты же сам говорил, что фляга с коньяком из купе пропала. Если ты ее не брал, то кому она нужна? Проводник, старый пердун, как только увидел труп, тут же наложил в штаны. Ему уже не до коньяка стало. Тот, кто ее отравил, тот и следы убрал. Он знал, что я ее встречаю, и он хотел сесть мне на хвост. Ты же ночью спал, а потом видел его в Курске. Сомнений не может быть: Боб убил Катерину и подбирается ко мне. Манера у них такая, все вырывать с корнем. Меня смущает только один вопрос. Зачем? Неужели это он убрал щенка? А если они не поверили в мою вину? Глупо. Или ему все еще не дает покоя инстинкт охотника? Он долгие годы служил ликвидатором. Чистильщиком. Его засылали за кордон и давали цель. Он выслеживал жертву и уничтожал наших бывших соотечественников, которые не хотели возвращаться домой по собственной воле. Такие люди не вылечиваются. Они фанаты смерти. Всю жизнь по лезвию бритвы ходят. А что он видел здесь? Так, охранник у склада с ворованным барахлом. Скука! Таких в мирное время в клетке держать надо. Я и сам не подарок. Немало духов в прицел видел, и большинство из них не поднялось с земли. Но то война. Не ты — так тебя. Черт с ним! Решил идти в бой, я его встречу. Он мне все скажет. Как сопляка повесил на даче, как Катюху отравил в поезде.

— Не будет он воевать с тобой, — грустно сказал Антон. — Такие люди не на силу рассчитывают. Ты же сам говорил, что не можешь понять, как он в окно влез.

— Ума не приложу. Хитрый, собака, как мешок гадюк. Но уверен, что это он сделал. Вот увидишь. Наверняка он уже здесь и готовит свой сногсшибательный трюк. Мне бы его в чисто поле вывести. Туда, где нет углов и чужих спин, за которыми можно спрятаться. Скоро объявится, гад. У него не заржавеет.

— Отпустил бы ты меня, Димыч.

— Боишься?

— Плохой я попутчик. Со мной одни неприятности.

— Брось, Антошка. Одного тебя он туг же уберет. Ты ведь его видел, и он тебя. В Москве, на вокзале, а теперь со мной вот. Не даст он тебе уйти. А в приметы и заветы я не верю. Глупости все это. Ты мой талисман. Мы с тобой еще в море барахтаться будем. Это Карлову не повезет, что он на тебя нарвался. Ну а за меня нечего бояться, сколько раз я из-под огня живым выходил. Кругом трупы, окровавленное месиво, а я жив. Ни одной царапины за два года. Нет, парень, меня без приправы не сожрешь! Подавится, гад!

— А если он не придет?

— А куда он денется? Ты думаешь, я зря в дорожном кабаке спектакль разыгрывал? Двести баксов на ветер не выкидывают. Такие деньги в дело вкладывают. Боб идет след в след. Он выжидает, а мы ему уже подсказали, что удобный момент настал. Пора действовать. Знать бы его план. Такие, как он, в лоб не прут. Не танки. Но и мы не лыком шиты. Здесь только две дырки — окно и дверь. Дверь — слишком просто. Окно занавешено. Короче говоря, ситуация под контролем.

Этажом выше открылась дверь тридцать пятого номера, над головами тех, кто ждал незваных гостей. Этому предшествовало короткое знакомство. Коридорная третьего этажа осмотрела девушку с ног до головы, и она ей понравилась.

— Я все понимаю, милочка, но бесплатно пустить не могу.

— Да. Я знаю.

Даша разжала кулак, и на ладони хрустнула пачка десяток. Похоже, она отдавала последнее. Зинуля насчитала сотню и осталась довольна. На этой неделе ни одного левака не подвернулось.

да и официальных пять человек на этаже жили. Дальнобойщики, застрявшие с поломками, ночные пташки, скрывавшиеся от сутенеров, и один командировочный.