— Какого амикана? — спросила Лиза.
— На медведя, значит, — пояснил князь.
— А вы откуда знаете?
— Долго живу, Елизавета Степанна. Правда, чужих дедов ничему не учил. Не успел.
— Как это у вас называется? Деревня, село? — спросила Лиза у каюра.
— Колхоз «Восход». Так его Юра назвал. Он теперь наш вожак. Мучамака совсем ничего не видит и плохо ходит. Погоду знает, ветер знает. Что потом будет, знает.
— Шаман, что ли?
— Шаманов у нас нет, шаманов темные люди сожгли.
— Час от часу не легче, — пробурчала Лиза.
— Держись, князь, — улыбнулся Чалый, — тех, кто много знает, здесь не любят.
— Ясновидцев и предсказателей всегда сжигали на кострах. Я руководствуюсь наукой и с потусторонними силами незнаком.
— Кажется, пришли.
Вблизи конические чумы оказались большими и высокими. У входов сидели на корточках люди и курили самодельные трубки, в том числе и женщины с желтыми редкими зубами. Из чума вышел высокий мужик с бородой, белокурым чубом, голубоглазый и с широкой улыбкой пошел навстречу гостям. Тельник под рубахой и походка вразвалочку говорили сами за себя.
— Господи! Родные лица! На краю света! Чудеса! Милости просим. — Русский красавец низко поклонился в пояс.
— Привет вам с кисточкой, — ответил Кострулев. — Как же твой неотразимый портрет нарисовался на фоне конца света?
— Все расскажу, ребятушки. Но сначала вас надо накормить и напоить.
— Отличная идея, — поддержал Шабанов. — Кто же откажется, если его обещают напоить.
— Водки городской у меня нет, но самогоночка из оленьего кумыса получается душещипательная.
Он подвел гостей к самому большому чуму и откинул занавеску из парусины.
— Прошу.