Летное поле освободили перед посадкой самолета, разогнав весь технический и обслуживающий персонал по ангарам, в то время как всю охрану выставили по периметру зданий и вдоль заборов с колючей проволокой.
«Такой шанс представляется один раз в жизни», — подумал бывший штурман Белограя Вася Муратов. Утром, вычищая вентиляционные решетки, он слышал разговор подполковника Голованова с начальником аэродрома. Голованов просил выделить ему самолет для полета в Хабаровск по заданию особой важности, его самолет не готов к вылету, требовались ремонтные работы. Начальник аэродрома разрешил лететь на резервном «Ли-2». Где какие самолеты стоят, Муратов прекрасно знал, аэродром давно стал его родным домом, изменился статус. Раньше капитан чувствовал себя здесь хозяином, привилегированным лицом, членом экипажа царствующей особы, сегодня он сменил мундир на робу зека, и от него воняло смазкой и керосином. Такое положение дел молодого амбициозного Муратова не могло устроить. «Прожигать» жизнь с метлой в руках — не лучшая перспектива. Мысль о побеге не оставляла его ни на секунду. Но бежать с Колымы невозможно. Такой фокус еще никому не удавался, любая попытка приводила к гибели, даже не надо было устраивать погоню, искать кого-то. Только сумасшедший мог надеяться выжить в пути. Другое дело улететь. Но каждый самолет охранялся, а на летное поле допускались только военные. Территория аэродрома охранялась лучше любого лагеря и считалась неприступной. Муратов взвесил свои шансы. Ему не надо проникать на аэродром, он на его территории. Вся охрана выведена из ангаров. Он знает самолет, который должен сегодня подняться в небо. Все, что нужно, — проникнуть на борт и спрятаться в грузовом отсеке. Из разговора он понял главное — Голованов везет важные документы, а не груз. Сплошные плюсы и только один минус. Если вылет задержится до восьми часов вечера, ему крышка. В восемь построение и перекличка. Если он не встанет в строй, объявят тревогу. Найдут его быстро, без особых хлопот, в первую очередь обыщут самолеты. На летном поле спрятаться невозможно. Подземные коммуникации и канализация тебя на свободу не выведут. Колыма была и остается одним гигантским лагерем. До порта тринадцать километров, и он тоже охраняется, а корабли с грузом даже в навигацию редкость.
Все сомнения рассеялись. Выбор сделан. Лучше сдохнуть, чем живым гнить на задворках великой страны. Не для того родился. Муратов верил в свою фортуну.
Бывший капитан беспрепятственно перешел из пятого в третий ангар. Люки самолетов и двери держали открытыми — салоны и отсеки проветривались, особенно перед дальними перелетами. Три машины стояли на техническом обслуживании. Бездельников здесь не держали, механики работали без перекуров. На двигающуюся по гигантскому ангару букашку никто не обратил внимания, Муратова знали все. Когда-то ему отдавали честь, сегодня времена изменились, и большинство персонала с ним не здоровалось. Он не вызывал уважения даже у солдат, в то время как его бывший командир подполковник Рогожкин и в тюремной робе не утратил авторитета, был признан бугром отряда электриков. С момента ареста они не общались. Муратова зсе это ничуть не расстраивало, друзей среди зеков он не искал, чужая жизнь его не интересовала.
Надо было поторапливаться. Торжественная встреча гостей долго не продлится, охрану вернут в ангары, и тогда его план будет сорван. Муратов постоял возле шасси, осмотрелся, нагнулся, будто завязывая шнурок, и, не разгибаясь, перескочил к трапу салона. Поднявшись наверх, нырнул внутрь и тут же прильнул к иллюминатору. Маневр удался.
Муратов прошел в хвостовую часть, поднял ковровую дорожку. Под ней был люк в грузовой отсек, и закрывался он на вертушку из пассажирского салона. Люк по прилете в Хабаровск никто не откроет, если нет груза, тогда останешься заблокированным в отсеке, как в сейфе. В конечном итоге его привезут обратно в Магадан и с духовым оркестром встречать не будут. Муратов поднял кольцо люка из лунки, повернул его на сто восемьдесят градусов, уложил складную ручку на место, после чего распрямил коврик и вернулся к трапу. Уже автоматчики раздвигали ворота ангара, время пошло на секунды. Он сбежал вниз и скрылся под фюзеляжем. Забравшись в грузовой отсек, прополз в дальний угол и накрылся брезентом.
Спустя два часа экипаж из трех человек занял свои места. Охрана бегло осмотрела самолет, после чего люки и двери были задраены, из-под колес убраны колодки. Тягач начал вытягивать самолет из ангара.
Началось. «Ли-2» приступил к рулежке. Командир корабля получил разрешение на взлет. Заревели двигатели. Лайнер начал разбег и вскоре оторвался от земли. Муратов скинул с себя брезент, едва не задохнувшись от пыли. Он должен выбраться в салон раньше, чем самолет наберет высоту. Задача не из простых. Пришлось подтащить ящик, чтобы дотянуться до люка. Самолет накренило на левый борт: лайнер пошел на разворот. Муратов упал и разбил себе локти, но тут же вскочил на ноги, вновь взобрался на помост. Люк плохо поддавался, мешала ковровая дорожка, которая придавливала его к полу. Капитан взмок. Стал дергать люк рывками, щель увеличилась. Наконец он уцепился за края и подтянулся. Пальцы могли соскользнуть в любую минуту, он упирался в крышку головой и скрипел зубами. Сколько сил и ярости пришлось вложить в нелегкую процедуру! Наконец его голова пролезла наружу, уперлась в ковровую дорожку. Еще немного, еще чуть-чуть… Случилось! Он вылез и сбросил с себя пропыленную тряпку.
Самолет начал выравниваться после набора высоты. Успел. Но надо торопиться. Члены экипажа теперь могут передохнуть. Штурвал передадут одному из пилотов, другой пойдет в салон, где хранятся продукты, вода и где расположен туалет. Пилоты вооружены и проникшего на борт несанкционированного пассажира придавят, как таракана.
Муратов поднялся с пола, захлопнул люк, натянул дорожку и прошел к кабине пилотов. Он не знал точно, каков состав экипажа, но практика говорила о следующем: внутренняя линия, все перелеты по Дальневосточному краю, несмотря на огромные расстояния, не комплектуются полным составом, достаточно двух пилотов и штурмана. Самолет летит без пассажиров, значит, и бортпроводники не требуются. Самое важное — сохранять спокойствие и действовать согласно плану. Муратов зашел в туалетную комнату, оставив дверь приоткрытой. Теперь надо запастись терпением.
Ждать пришлось долго. Он слышал, как открылась дверь кабины и быстро захлопнулась. Увидев спину в кителе, выскочил и напал на летчика сзади. Несколькими ударами сбил его с ног, оседлал и вцепился в глотку. Оглушенный и растерянный лейтенант не успел прийти в себя, озверевший убийца вцепился в него бульдожьей хваткой и еще долго не мог разжать руки, после того как жертва испустила дух. Вытерев взмокшее лицо, Муратов скинул робу с номером на груди, снял с убитого китель и надел его. Взял ремень с кобурой. Теперь он ничего не боялся. С револьвером в руке решительно шагнул в кабину. Удар рукояткой по голове — и второго пилота не стало. Из-под фуражки потекла кровь.
Голованов обернулся:
— Это ты, Васька?
— Я, к твоему сожалению. Сиди тихо, Славик! Ты на мушке. Держи руки на штурвале.
— Зачем людей губишь, мерзавец?
— И тебя не пожалею, мне терять нечего. Со штурвалом я и без тебя справлюсь, три тысячи часов налетал. Подумай о жене и сыне.
— Уже подумал. А ты о чем думаешь?
— А я думаю, что в Хабаровске нам делать нечего, полетим в Тынду. На востоке от города есть запасной военный аэродром, там и сядем.
— Его после войны закрыли.
— А зачем же нам действующий аэродром? Арестуют. Могут и на подлете сбить. Рацией я тебе воспользоваться не дам.
ebooksa