Сломанные побеги

— Барышня? Вы знаете такие слова?

— Обычные слова. Слава Богу, каблук цел.

— Спасибо, капитан.

У молодого человека зарумянились щеки.

Любовь с первого взгляда, решила Алена.

— Леночка, не отставай, — крикнула Зоя Федоровна.

— Иду.

— Приятного вечера, Леночка, — улыбнулся капитан.

Их проверяли на каждом шагу. Металлоискателем никого

не ощупывали. Увешанных золотом гостей не имело смысла проверять на металл. Каждый носил на себе килограммы золота. Зажигалки, портсигары, часы, печатки, цепи, кресты, — это то, что касается мужчин. О женщинах и говорить не приходилось.

Огромный, мраморный зал шестого этажа с колоннами, хрустальными люстрами, зеркальным потолком и картинами на стенах, стилизованными под старых мастеров, в массивных золоченых рамах. Вдоль стен зала накрыты столы, снуют официанты с подносами, разнося шампанское, и те самые стойки, о которых говорил редактор. Таких стоек, похожих на дирижерский пюпитр, было по пять с каждой стороны бесконечно длинного зала. За каждой из них стоял клерк, возле него каталоги, в руках карандаш и телефон.

Народ прибывал и прибывал. Где-то играл симфонический оркестр, по залу разливалась музыка Моцарта, люди не разговаривали, а шептались, почти прижавшись губами к уху соседа. Мужчины во фраках, а о женщинах и говорить страшно. Они сверкали ярче люстр. Все это отражалось в зеркальных потолках и полированном паркете.

Лена оглянулась. Зоя исчезла, растворилась в толпе. Ей следовало сделать то же самое. Она обратила внимание, что многие курят. Значит, зажигалка никого не смутит.

Алена скромно отошла в сторонку. Перед ней возник официант с подносом. В коктейлях она ничего не смыслила и взяла шампанское. Делая мелкие глоточки, она осматривала публику. На глаза ей попался вчерашний соблазнитель, затащивший ее в номер вместо шлюхи. Она его хорошо запомнила, лучше других. Сегодня он был трезвым, солидным и держал под руку полную даму без шеи с множеством подбородков. На каждом из них висело что-то яркое и броское. Этот тип проходил под номером сорок два. Мизинцев из Орла, король бензоколонок и владелец нефтеперерабатывающего завода. Три судимости. Хорош фрукт. Могли кто-то из гостей знать, что скромная мышка с шампанским в руках не хуже рентгеновского аппарата просвечивает биографии многих из них. Лучше ходить голым, чем с обнаженной биографией. Но фотографировать еще рано. Пусть публика расслабится.

И публика расслаблялась. Шепот перешел в громкий разговор, послышался смех, официанты уже не ходили, а носились, едва успевая менять пустые подносы на полные. Появлялись новые лица, тарелки пустели.

По центру зала под аплодисменты прошли девушки в черных бархатных платьях с глубокими вырезами. Все очень высокие, стройные. На белых шейках висели изумительные колье, ожерелья, кулоны. Каждый гость, мог рассмотреть драгоценности в упор. Декольте девушек находились на уровне глаз мужчин. А чтобы заглянуть в глаза манекенщицы, приходилось задирать голову. Но глаза никого не интересовали.

Красогкп разошлись по золу. Дефиле закончилось, и теперь каждая из них была в распоряжении гостей, в качестве живой витрины. Вот только табличек в руках они не держали, как предполагал редактор, их заменяли веера. Если вас интересовал гарнитур, девушка разворачивала веер, и вы видели номер, написанный фломастером на слоновой кости. Оригинальная идея.

Кто-то подошел к бюро. Похоже, один гарнитур уже куплен. Алена оказалась рядом и слышала цену. Миллион триста тысяч долларов. Она проследила взглядом и поймала одну из девиц, направляющуюся к боковой двери. Точнее к панели стены, которая раздвинулась, как двери в метро.

Лена преградила ей дорогу.

— Извини, подружка, можно взглянуть?